Представьте, что вы пригласили к себе гостей, причем большинство из них знают только вас и, может быть, еще одного человека. Скорее всего, главным участником разговоров будете вы сами. Вы окажетесь в уникальном положении, так как только вы знаете, что общего между собой у разных людей и какие темы будут представлять интерес для тех или иных из них. Теперь представьте себе обратную картину — небольшую вечеринку, на которой все гости дружат между собой. Здесь общение будет гораздо менее централизованным, гости наверняка сразу же разобьются на группки и поведут отдельные разговоры. Такую аналогию даже нельзя назвать большой натяжкой, когда речь идет о политике Флоренции раннего Возрождения, — ведь там все общение происходило или лично, или путем переписки. Медичи не только могли координировать политические действия семей, с которыми были связаны, но и были единственными, кто бы мог это осуществлять. У Медичи не было поводов тревожиться, что их сторонники разобьются на группки и будут вести между собой совещания, не допуская на них самих Медичи. А их главные противники, Альбицци, напротив, были лишены такого привилегированного положения. Семьям, которые выступали против Медичи, не удалось сплотиться вокруг какого-то одного рода, и потому им не удавалось согласовывать свои действия в важные моменты{44}.
А еще ключевое положение Медичи в сети помогает нам понять невероятный рост их богатства и деловых предприятий под началом Козимо. Неслучайно их называли «крестными отцами Возрождения». Положение Медичи в сети не только имело большое значение для координации политических действий, но и делало их очевидными посредниками во многих деловых операциях. Чтобы чувствовать безопасность при заключении всяких сделок, полезно было иметь семейные связи или предварительные деловые соглашения или еще каким-то образом действовать через посредников, с которыми связи уже имелись. Медичи же выступали важным соединительным узлом между многими другими парами семей, и многие из путей, проходивших по сети, проходили именно через Медичи — чаще, чем через какие-либо другие семьи. Например, чуть больше половины кратчайших путей между другими парами семей в брачной сети проходят через Медичи, тогда как узел Строцци лежит примерно на каждом десятом пути, и то же самое можно сказать про Альбицци. Второе место после Медичи, с точки зрения этой центральности по посредничеству, занимала семья Гуаданьи: она служила важным соединителем приблизительно для четверти путей, проходивших по сети. Специалисты по сетевому анализу называют этот критерий центральностью по посредничеству, и впервые различные его варианты были введены в 1970-х годах Жаком Антониссом и Линтоном Фрименом{45}. Для каждого узла в сети центральность по посредничеству отображает количество кратчайших путей между другими парами узлов, проходящих через этот узел.
Понятие центральности по посредничеству охватывает обе идеи, которые мы только что рассмотрели: если два друга в сети не связаны между собой, тогда кратчайший путь между ними будет проходить через другой узел — а значит, этот узел будет находиться между ними. Таким образом, этот узел будет служить не только соединителем и посредником, но и координатором деятельности, осуществляемой теми двумя узлами. Именно эта роль позволяла Медичи выступать не только деловыми посредниками, но и главными координаторами политических действий. Медичи занимали гораздо более выгодное положение, чем другие семьи, и были достаточно прозорливы, чтобы использовать это в собственных целях.
«Эффект Крестного отца»: центральность порождает центральность
Великими люди не рождаются — ими становятся.
Имеющему дастся, а у неимеющего отнимется; так сказано в Библии, и эта новость до сих пор свежа.
Неясно, насколько сознательно Козимо создавал для Медичи то положение в сети, которое они в итоге заняли, и понимал ли он, как важно играть роль главных соединителей для других семей. Тем не менее заключение браков было делом отнюдь не случайным, оно всегда тщательно продумывалось. Кроме того, известно, что Козимо выплачивал долги за другие семьи, отстраненные от участия во флорентийской политической жизни из-за задолженностей, и таким образом активно налаживал связи и добивался лояльности других людей. Это сыграло важнейшую роль, когда в Синьорию избрали сторонников Медичи, что и позволило самому Козимо возвратиться из изгнания.
44
Контраст между блоком Медичи и другими олигархами был ярко проиллюстрирован в ходе окончательного поединка, состоявшегося в конце сентября 1434 года, как раз перед возвращением Козимо де’ Медичи во Флоренцию. Ринальдо дельи Альбицци попытался совершить государственный переворот, чтобы не допустить в правительство одно семейство, твердо стоявшее за Медичи. Ринальдо призвал другие семьи, включая Строцци, выслать ему на помощь вооруженных людей; но ответа на этот призыв к оружию не последовало, потому что разные семьи вступили в пререкания между собой. Козимо же, напротив, занимая центральное положение — даже в изгнании, — легко собрал вооруженные силы для защиты новоизбранной Синьории.
45
Этот термин ввели Жак Антонисс — Jac Anthonisse (1971) — и Линтон Фримен — Linton Freeman (1977). Более подробное разъяснение см. в: Ferguson (2018), где приводится анализ сетей Никсона и Форда.