Мега кинулся помогать ему, они загомонили, вытаскивая из шахты тяжелые бухты проводов и веревок. Сек с трудом поднялся на ноги и завертел головой, разглядывая рисунки.
— Как… красиво, — выдохнул он.
— Ага, — согласился Мортимус. Это и правда было красиво — на свой лад, конечно. Безумная, завораживающая красота.
— Вы психи, оба, — сказала Пеппи, обернувшись к ним. На фоне сине-оранжевых узоров желтый комбинезон выделялся особенно ярко, как еще одна звезда. Под ее ногой хрустнул шарик — весь пол был усыпан ими. Эти разноцветные шарики кое-где устилали его плотным узорчатым слоем.
Мортимус принюхался. Здесь странно пахло — приятно, можно сказать, разве что немного приторно. Каким-то десертом и парфюмерией, что ли. Втянув носом воздух, он зажмурился, пытаясь определить точнее.
— Клубника, — наконец догадался он.
— Здесь есть выжившие, — сказал Канцлер. Он встал рядом, сунув руки в карманы, и разглядывал рисунки с отсутствующим видом. — Надо подняться выше. Мы не останавливаемся на обитаемых уровнях.
— А я хочу исследовать этот этаж, — спокойно возразила Пеппи. — Не думаю, что это настолько опасно.
Канцлер набычился, с хрустом, в пыль раздавив каблуком один из ярких шариков.
— Как ответственный за безопасность экспедиции я запрещаю это.
— Ты не можешь запретить мне, мы равноправные пайщики, — беспечно ответила Пеппи. Она подняла один из шариков, покрутила в пальцах и отбросила прочь. Тот глухо застучал по пластиковому покрытию пола. — Ты командуешь своими подчиненными, им и запрещай.
Она бросила быстрый взгляд на Мортимуса, озорной и многозначительный, и продолжила:
— Можем проголосовать — они вдвоем за одну долю.
— Но они не могут!
— Могут. В кредит. Техническая поддержка инопланетника сойдет за пай.
Акционерное общество “Восхождение”. Мортимус скривил губы в усмешке. Сек, кажется, занял почетное место в совете директоров — заочно, за будущие заслуги, — и даже этого не понял. Он недоуменно переводил взгляд с Пеппи на Канцлера и молчал.
— Нам предлагают проголосовать за то, исследовать ли этот этаж или подняться выше, — вполголоса разъяснил ему Мортимус.
— Я за исследование, — тут же ответил Сек. Его щупальца снова свились в забавные колечки. Нужно было все-таки заняться языком его альтернативной мимики — это означало любопытство, заинтересованность, что-то еще?
— И я, — добавил Мортимус.
— Я тоже за. Ты в меньшинстве, Канцлер, — злорадно сообщила Пеппи.
Он смотрел на нее непроницаемым взглядом. Если бы неодобрение могло превращаться в лучи, Канцлер бы сиял сейчас, как звезда.
— Держи комм включенным. Мега! Отправишься с ними, — наконец сквозь зубы приказал он. — Не заходите далеко.
Все этажи Спутника были практически идентичны — двери на двести первом располагались там же, где и на девяносто девятом, только здесь они были широко и гостеприимно распахнуты. За ними открывался такой же угловатый коридор, только разрисованный, как и зал, сверху донизу. Даже заброшенный ларек очередного человеческого фаст-фуда, стоявший посреди коридора, был раскрашен, как арт-объект на выставке современного искусства. Интересно, чем рисовали? Мортимус подошел к стене, прикоснулся к краске — на пальцах осталась оранжевая пыль. Он понюхал руку и скривился.
— Органика. Что-то вроде мела с примесями.
Вывод напрашивался сам собой. Мортимус подобрал один из шариков, валявшихся под ногами. Он пах точно так же. Что же это такое?
Мега отстранил его, и, держа оружие наизготовку, выглянул в коридор.
— Чисто. Идем.
Из-за поворотов надпись на одной из стен — длинная, сделанная красными и синими мелками, — терялась за углом, и потому Пеппи читала ее, делая паузы.
— Большой… — Она заглянула за угол. — Брат…
— Следит за тобой? — предположил Мортимус.
Пеппи ускорила шаг, но Мега не дал ей уйти вперед, выставив руку, и она обиженно фыркнула, сдув со лба мешавшуюся челку. Запах клубники стал сильнее, от него почти першило в горле.
— Откуда ты знаешь? — спросила Пеппи, когда они дошли до следующего угла. — Следит… Действительно.
Мортимус довольно улыбнулся и плотнее запахнул мантию.
— Если здесь и остались выжившие, этот “робинзон” хорошо образован. Цитата из очень древней книги, надо же.
— Про остров — тоже цитата? — спросил Сек. — Кто такой робинзон? И что это за странный… запах?
Мега вдруг остановился и резко поднял руку.
— Я что-то слышал, — прошептал он. — Тут кто-то есть.
В полной тишине, пропитанной клубничной вонью, послышалось слабое, едва слышное звяканье и шорох. Звуки казались отдаленными, Мега осторожно вытащил из-за пазухи стетоскоп и приложил к стене.
— Это здесь, за стеной, — глухим голосом пробормотал он. — Стучит. Чавкает.
Он обернулся к Пеппи, глядя на нее расширенными, темными на побледневшем лице глазами.
— Надо возвращаться. Канцлер не одобрит… Говорят, тут, наверху люди жрут друг друга. Дальше идти нельзя!
Она молча отобрала у Меги стетоскоп и приложила его к стене. Потом широко улыбнулась, блеснув в полутьме зубами, и одним хищным движением достала пистолет.
— Он тут один, Мега, не бойся. — Пеппи оглянулась. — Гаутама, ты ведь можешь становиться невидимкой? Ну вот, опять пропал. Страхуй, если слышишь.
Сек сунул руку за пазуху, вытащил из кобуры свой Desert Eagle и щелкнул затвором. Выглядел пистолет как-то необычно, но Мортимус не успел рассмотреть: его окликнула Пеппи.
— Монах, иди сюда. Ты не вооружен, он тебя не испугается.
Не вооружен? Мортимус стиснул в кармане одну из ампул и подошел ближе. Люди наивно считают, что только стрелковое оружие может представлять опасность. Пеппи зашарила ладонями по нарисованным буквам, стирая краску.
— Эти новомодные раздвижные стены, — прошептала она. — Наверху вечно выпендривались… а, вот и ручка. Мега, Гаутама, внимание! Я открываю.
Она что-то нажала, сегмент стены отъехал в сторону, из открывшегося проема в коридор полился яркий свет. Пеппи вскинула оружие, целясь, Мега отступил назад, Сек поднял пистолет. Клубникой воняло так, что от запаха почти тошнило, и Мортимус решил, что больше никогда не станет есть эти земные ягоды. Никогда. Он осторожно заглянул в проем. Столики, буфет… столовая!
— О, вы тоже пришли пообедать? Заходите, места хватит всем! — радушно сказал человек, сидевший за одним из столиков, и широко улыбнулся. На заросшем черной грязью, но гладко выбритом лице сверкнули белоснежные зубы. — Заходите, чего вы ждете, друзья?
Пеппи медленно опустила оружие.
— Как же у него чип-то переклинило, — вполголоса сказала она. — Заходим. Он не опасен.
***
Саид Перогалек — так представился “робинзон” — безостановочно болтал и ел, ел и болтал. Мега, который сначала опасался его, минут через пять устал слушать и вышел в коридор. Оттуда периодически доносился шорох комм-связи.
— Я всего в шаге от повышения! Передайте мне соль, будьте добры… Спасибо! Повышения, да. Еще немного, и мне пришлют приглашение на пятисотый этаж. Моя новая разработка… — Перогалек хитро прищурился сквозь грязную завесу волос. — Нет, нет, не просите, не скажу. Где-то тут лежал мой медиа-план! Вы не видели?
— Что это с ним? — наклонившись к Пеппи, вполголоса спросил Мортимус.
— Закоротило чип в мозгу, — тихо ответила Пеппи, зачарованно следя за тем, как обезумевший “робинзон” поглощает сублимированный обед-рацион. — Посмотри, какой он модный. Волосами зарос, как дикарь, а они сами в прическу укладываются, бриться ему не надо, и пахнет от него ароматизатором, а не пóтом. Полный апгрейд, очень дорогой, это тебе не ледяная блевотина. Высокопоставленный тип, как бы не директор по маркетингу.
Ароматизатором?! Какая мерзость! Мортимус наморщил нос. Иногда люди все-таки умудрялись удивить его, и это был именно тот случай.