— Мне очень хочется задать тебе пару вопросов, Монах, — проворчал Канцлер. — Жаль, сейчас не до этого.
Он обернулся к Марилу.
— Дальше куда?
Ее глаза смотрели из-под стекла респираторной маски прямо на Мортимуса, как будто Канцлера и вовсе не существовало, будто тот ничего и не спрашивал.
— Ты странный, — сказала она глухо. — Не делай так больше. Ты сможешь меня утащить, а я тебя нет, здоровенный болван.
— За меня не беспокойся, — ответил Мортимус и улыбнулся. Болвана он решил пропустить мимо ушей.
— Вы закончили обмен любезностями? — сердито буркнул Канцлер. — Куда теперь?
Марилу обернулась к нему, смерила долгим взглядом.
— Сначала туда, потом надо будет выйти. Проберемся через магазины, там нет следилок сейчас, и к лестнице. Вот там будет жарко.
— В обход никак? — коротко спросил Канцлер.
— Не-а.
— Ладно, веди.
Осциллятор то и дело с негромким стуком цеплялся за выступы панелей — слишком тесным был этот межстенный промежуток. Тащить, пробираясь по узкому проходу, тяжелую и громоздкую вещь было чудовищно неудобно. Может, стоило сплавить осциллятор Канцлеру? Тот шел налегке. Но гораздо больше Мортимуса интересовал микросервер, лежавший в кармане. Что за программы на нем, почему они так важны, что с их помощью можно сделать? Эх, было бы время и возможность отвлечь Канцлера… Он наверняка не даст покопаться в коде, а хотелось бы.
Марилу остановилась.
— Выползаем наружу — без шума, на цыпочках цыпочек!
Это было знакомое место — заброшенный магазинный квартал, опущенные пыльные ролеты и выцветшая, обветшалая роскошь. Убитый охранник до сих пор лежал посреди коридора. Сколько же человек обитало в этом месте? Сто? Верхний этаж был полон людей, а здесь никого. Марилу отошла к развилке, огляделась, сунув руки в карманы. Только сейчас Мортимус заметил, что она довольно фигуристая и крепкая, хотя комбинезон цвета хаки сидел на ней слишком свободно.
— Идем сюда, потом на перекрестке налево и по дуге, — сказала она, показывая направление рукой.
Да, тот же путь, которым они шли с самого начала, ориентируясь по карте.
— Почему нет охраны? — подозрительно щурясь под маской, спросил Канцлер. — Пахнет западней. Не нравится мне все это.
Марилу медленно повернулась и уставилась на Канцлера. Потом негромко произнесла:
— Ты думаешь, в этой дыре много настоящих охранников? Только те, что сторожат главного, да еще, может, с десяток. Остальные — это сами технари. Усек? Они бросали жребий с самого начала, кто будет в охране! Ясно тебе? Теперь эти овцы будут подсиживать друг друга, лишь бы попасть на теплое фиалочье местечко вместо тех, кого вы подстрелили! Фиалки сейчас бродят подальше от мест, где можно на нас наткнуться. Они только с безоружными воевать умеют. Но лестница, зуб даю, закрыта мертво.
— Личная гвардия, — кивнул Канцлер.
— Ага.
Все было ясно. Маленький, затхлый мирок, живущий по своим законам, неготовый к вмешательству, программа, засбоившая при первой неучтенной переменной. Если еще полчаса назад Мортимус был готов бросить своих попутчиков и отправиться разбираться с Рудомёткиным лично, то сейчас… О, все факторы сводились к одному: самой жестокой местью будет оставить все так, как есть. Не вмешиваться. Хотелось бы, конечно, подождать и посмотреть на закономерный результат, но хватит и прогноза, помноженного на воображение.
— Идем. Нужно выбираться отсюда, — сказал Мортимус. Осциллятор оттягивал руку уже совсем неприятно. Хотелось поскорее избавиться от груза, вообще избавиться от этих некомфортных, хоть и очень бодрящих переживаний.
Ему это уже надоело.
Они прошли по пустому коридору — только трупы, которые так и не убрали, говорили о том, что группа Сека тоже проходила здесь. Канцлер болезненно морщился, вцепившись побелевшими пальцами в рукоятку пистолета. Шаги эхом отдавались от стен. Лестница была все ближе и ближе, но ни одного патруля, ни одной вооруженной группы им не встретилось. Этаж оставался пустым, вымершим и до ужаса тихим; наверное, людям было по-настоящему страшно от этой тишины. Марилу шла, втянув голову в плечи, Канцлер постоянно озирался.
— Может, нас просто выпустят отсюда? — произнес он неуверенно. Впереди маячил последний поворот: за ним выход к лестнице, мимо дверей в центральный зал. Если и там никого…
Как только они свернули за угол и подошли к двери, поднялась канонада. Пистолеты сухо закашляли, выплевывая пули, те со звоном разбивались о плотные полимеры стен. Канцлер отскочил назад, Мортимус оттащил Марилу. Через минуту выстрелы стихли — одновременно, будто по команде.
К лестнице пройти было невозможно. Охранники засели где-то в зале и вели обстрел через дверь.
— Тут всегда такие засады? — спросил Мортимус. Если да, то сложно представить, смогли ли остальные прорваться. Если нет…
— Нет, ни разу, — прошептала Марилу. — Ваши, кажется, свалили, оставив их без штанов, вот и…
Мортимус кивнул. Хорошо, хоть так. Можно воспользоваться грибком, слава небесам, оставались еще ампулы… хоть и слишком близко. Ну и ладно.
— Не дышать! — предупредил он, закатал рукав и выстрелил. Ампула, не долетев до двери, со слабым звяканьем разбилась о стену.
— Три, и четыре, и пять, — начал негромко считать Мортимус: не для себя, для спутников. Почему ничего не слышно? Грибок не подействовал? Может, ампула не та? — Восемь, и девять, и десять… Все. Дышите.
Канцлер покачал головой, но ничего не сказал. Он осторожно высунулся из-за угла, и снова полетели пули, как будто реагировали на…
Датчик движения! Точно! Там не было людей — одна автоматика! Изящное решение, браво! Только вот механизмы обмануть гораздо проще, чем людей. И вывести из строя тоже. Мортимус дернул Канцлера за рукав, оттаскивая назад, но тот зашипел сквозь зубы и вдруг бессильно осел на пол. Марилу ахнула и опустилась на колени.
— Задело осколком, — прохрипел Канцлер и стащил с себя маску. — Чертова металлокерамика, брызгает…
Он держался за левый бок. Из-под пальцев ползло мокрое, остро пахнущее и темно-красное.
Мортимус глубоко вздохнул. Все вокруг словно застыло — странное, непривычное ощущение… даже не бессилия или злости. Чего-то еще.
— Я тебя вытащу, — сказал он Канцлеру и переключил отвертку в режим сканирования. Датчик движения был где-то здесь. Игры неожиданно кончились, пришла пора серьезных действий. Марилу подняла голову и посмотрела на него, в ее глазах плескались ярость и ожесточение.
Датчиков было три. Он выжег их один за другим, панели с жалобными стонами трескались от жара.
— Иди к двери, — бросил Мортимус. — Осторожно. Возьми его пистолет. И осциллятор. Рук не хватает.
Он наклонился к этому глупому, невезучему человеку, которого почему-то жалел, и, подхватив того подмышки, потащил по полу.
— Как там? — крикнул Мортимус, не оборачиваясь.
— Не стреляют, — ответила Марилу. Ее голос дрожал. Послышался скрип: она пыталась повернуть круглую ручку, запиравшую дверь. Та поддавалась с трудом.
Мортимус почти дотащил Канцлера до двери, когда послышался топот. Пуля с яростным звоном ударилась о стену рядом, но дверь наконец сдалась и открылась. Марилу нырнула в темноту проема.
— Брось, — булькнул Канцлер.
Мортимус раздвинул губы в улыбке. Послышался еще один выстрел, и еще. Подбежавшие охранники залегли за углом. Как удачно. Мортимус, который как раз втащил Канцлера на лестничную площадку, выпрямился и закатал широкий рукав.
— Рад был познакомиться! — крикнул он, выстрелил в охранников ампулой и захлопнул дверь.
Отвертка и так была в инфракрасном режиме.
— Беги наверх, — бросил Мортимус через плечо. — Я заварю дверь.
Сверхлегкий металл-полимер плавился трудно. Изнутри кто-то стучал — то ли люди, то ли пули, но вскоре дверь срослась со стеной плоть к плоти — только резать, иначе не выйти. Мортимус выдохнул и рассмеялся, эхо разнесло его смех по всей лестничной клетке, по всем тремстам этажам. Потом наклонился к Канцлеру. Светлое пятно его лица перечеркнула черная от крови улыбка.