– Добейте его!
Ярость и желание уничтожить шурави заполнило хозяина собак всего целиком и отчетливо проступило на лице предводителя «черных аистов». Этот приказ мигом заставил его бойцов кинуться на меня. С обездвиженной рукой вряд ли я представлял собой опасность для столь многочисленного и опытного в убийстве себе подобных отряда, и никто не сомневался, что они меня сейчас раздавят и сомнут. Они лишь хотели показать своему господину свою преданность и желание угодить. Толкая друг друга от своего усердия, они тем самым мешали себе и невольно представляли собой всего лишь озлобленную толпу дехкан.
Я понимал, что это мой последний бой и уже вряд ли выйду из него живым. И только злость еще как-то поддерживала во мне стремление сопротивляться очевидному концу. А горячее желание взять с собой как можно больше врагов, почувствовать при этом, как трещат их кости в руках, все больше и больше заполняло весь мой мозг. И я вдруг почувствовал, что мое тело вмиг заполнило силой и мощью. Казалось, что ко мне пришли на помощь множество воинов, влили в меня свою кровь, умение и силу, которые копились в них из поколения, в поколение, передаваясь по наследству, и лишь дремали на глубине сознания до этого судного дня. Память предков всколыхнула подсознание и, понимая, что именно сейчас, в критический момент, эта сила понадобилась одному из их рода, вливали и вливали её в меня, и эта помощь окрыляла и требовала выхода. Нет, не зря в меня впихивали и в училище, и в школе диверсантов умения и навыки бойца. Я смог и без руки, которая уже не двигалась без боли, отрезвить толпу, кинувшуюся на меня желая растерзать на мелкие кусочки. Они откатились почти сразу, потеряв пятерых. Трое из напавших получили серьезные травмы ног, а двое вырубились от удара в висок и не подавали признаков жизни.
Я с помощью ног, руки и скорости смог закрутить с ними свой смертельный танец и наконец, замер в ожидании нового нападения. Но противники, наткнувшись на такой отпор, уже не спешили под мои смертельные удары. Телохранители Мухаммеда изготовили оружие к стрельбе и лишь ждали команды. Предводитель почему-то медлил, лишь горящие ненавистью глаза говорили о желании уничтожить этого столь опасного врага.
– Не стрелять, он мне еще будет нужен. Окажите ему помощь, и заприте в клетку. Кирх – обратился он к одному из стоящих рядом воину – переведи гяуру, что я восхищен его живучестью и умением постоять за себя, я дарую ему жизнь в обмен на небольшую услугу. Он должен научить моих бойцов драться также как и сам. Я понимаю, что добровольно ты не станешь учить своих противников. – Мухаммед уже обращался непосредственно ко мне еле стоявшему на ногах. – Поэтому ты просто будешь драться с моими бойцами, но если будут увечья или смертельные результаты в ходе этих боев, то тебя ожидает не просто смерть, а смерть через пытки. И я постараюсь, чтобы они продолжались очень долго и мучительно. Я не спрашиваю, согласен или нет, тебе просто некуда деться, ты для меня раб и я могу с тобой поступить, как захочу, но ты можешь быть полезным, и я сохраняю тебе жизнь. Если будешь вести себя достойно, то могу и волю дать. У нас в Афганистане много бывших ваших воинов, которые приняли ислам и живут свободно.
Он встал и тихо что-то добавил стоящему рядом с ним молодому афганцу, после чего ушел в помещение.
До меня все эти разговоры уже доходили в виде бреда и видений. Обессиленный и истекающий кровью я всё ещё каким-то образом мог стоять и не упал на землю. Но мой воспаленный мозг всё-таки уловил, что его не убьют сейчас, и это обнадеживало и расслабляло. Силы меня покинули, и я мешком свалился на песок арены.
К нему осторожно приблизился, судя по баулу с намалеванным красным крестом и полумесяцем, лекарь. Что он делал и как Сергей уже не видел и не чувствовал. Большая потеря крови из рваной раны сделало то, что не могли сделать накинувшиеся на него до этого душманы.
Мне вновь привиделся старик. Он пытался что-то сказать, но голоса не было слышно, а по губам понять, что от него хочет этот дервиш .... Да, точно, вот это слово, именно дервиш. Я, непроизвольно иногда думая о старике периодически посещавшего мои сны, пытался определить, кого он мне напоминает. В высоком колпаке, в длинном замызганном халате и тапочках на босую ногу с загнутыми концами вверх..., я уже не сомневался, что передо мной дервиш, который пытается что-то сказать, а звука нет. Вроде как недоволен и в чём-то упрекает меня и тычет своим скукоженным с длинным ногтем пальцем в амулет, который я повесил себе на шею еще в пещерке-логове. Так и исчез с глаз долой с недовольным лицом, напоминающим маску клоуна в цирке.
Он исчез, зато появилось сосущее чувство незавершенной работы, которую обещал сделать, но по каким-то независящим от меня причинам не смог во время завершить. У меня и раньше бывало так. Иногда казалось, что предстоит какое-то важное событие или нужно срочно что-то сделать, преодолеть какой-то рубеж. И вроде бы все готово, все просчитано и решено. Только остается сделать шаг. Но вот это и напрягает. А что там за «горизонтом»? Неизвестность? Пустота? И неизбежная необходимость – решать. Решать и как можно быстрее! Делать или не делать....
Умом понятно, что надо делать, причем надо обязательно. А в душе боязнь. Может отложить? Плюнуть на все и повернуть назад?
Это состояние – даже не души, а какого-то внутреннего предчувствия всегда означало только одно – предстоит познать неприятное. К нему надо себя подготовить. Каким-то образом предупредить себя самого и не забыть об этом, тем самым обезопасить, отвести в сторону эту опасность. Четко понимая всё это во сне, просыпаясь, не могу вспомнить и мучаюсь весь день, неосознанно ожидая нехорошее. У меня проявлялись и другие, чисто интуитивные предчувствия, или предвидения, выработанные за недолгую, но насыщенную жизнь. И хорошие и плохие. Но вот это, которое обозначало приближение беды, всегда сбывалась.
Много что ещё мерещилось мне в горячечном бреду, ибо яд с собачьих клыков успел проникнуть в мою кровь, и рана от этого яда набухла темно-фиолетовым пузырём и пахла гноем и тухлятиной. Его бы могли просто пристрелить и выкинуть в какое-нибудь ущелье, но боязнь что хозяин будет недоволен, заставляла лекаря делать все возможное, что тот мог сделать. У него не было специального медицинского образования, но за ним стояли его предки и их знания знахарей, и лечил он, опираясь на многовековый опыт. Тем не менее, он боялся сделать что-то кардинальное. Пациент может умереть и умрет от его лечения, а это грозит лекарю очередными неприятностями. Ведь из двоих нукеров хозяина поверженных этим гяуром одного так и не удалось спасти. И это послужило причиной, по которой лекарю задержали жалование за три месяца. А обещание отправить в действующий отряд это не просто угроза. Вот поэтому лекарь и боится что-то предпринимать в отношении русского. Но что бы обезопасить себя, он решился доложить о плохом здоровье пациента своему господину.
Хозяин задумался. Ему нужен не труп, он не хочет, чтобы шурави ушел из жизни так легко.
– Сделай все возможное и невозможное. Мне он нужен живым.
– Я и так делаю всё что умею, но ему нужна операция и замена крови, его кровь заражена и
если ее не заменить то он умрёт. Его нужно везти в госпиталь к военным, только там смогут ему
помочь, но это дорого и не для раба.
– Ты у меня лекарь, вот и делай операцию, заодно потренируешься, хоть таким образом он
принесёт мне пользу. Не бойся, я с тебя не спрошу за его смерть, но если он выживет, то получишь награду.
Неизвестно, что послужило причиной, но лекарь рискнул и стал лечить, не оглядываясь на хозяина. Сергей точно не знал, что применял в этом лечении лекарь, какие лекарства и снадобья. Лишь потом по разговорам он с ужасом осознал, что его тело было использовано как экспонат для лабораторных работ этого доморощенного знахаря. Гнойную рану он очищал с помощью червяков-опарышей какой-то бабочки, а затем, очистив от остатков гниющей плоти и червяков, дал зализывать рану собаке и только после этого наложил повязку с вонючей мазью. Для питья он использовал эликсир собственного изготовления. Какие индигриенты в этом эликсире он использовал, осталось его секретом, но то, что один только запах вызывал рвотные позывы, уже говорит о составе напитка. Но, тем не менее, уже через две недели Сергей смог встать на ноги. Организм молодого человека смог побороть болезнь. Да и настойчивое лечение местного «эскулапа» видимо тоже сыграло свою роль, и тот был очень горд, что его пациент выздоровел, и он тем самым продемонстрировал хозяину свою значимость.