Я вспомнил лицо Майи там — на приеме в «Ньюронетикс» — и озадаченно нахмурился. Мне ведь еще тогда стало понятно, в той горячке, что она уже не та Майя. И сейчас вот прямо себя убеждал, что думаю словно бы о разных людях. И я бы сам давно допёр, что Ибуки изменилась как личность. Если бы я хоть чуть-чуть лучше знал свою девушку.
Но, увы, соевого соуса не достаточно для такого вывода.
Я закрыл уши. Низкий звук лился сквозь ладони, сочился в уши, он ослеплял — в самом прямом смысле синестезии — он был похож на симфонию, которую мог бы сыграть бог. Впрочем, в некотором смысле, так и было.
Когда в глазах посветлело, я убрал руки и посмотрел на хозяйку кабинета.
— Не делайте так больше, — сказал я, ворочая пересохшим языком.
— Квалифицируете как покушение? — с нейтральным выражением спросила Акаги, выключая проигрыватель на компьютере. — А это ведь «модуляция жизни», акустическое выражение колебаний АТ-поля, когда оно создает Евангелиона. Из LCL — подобие человека.
Я при этих звуках сам превращался в LCL, но решил таких мыслей не озвучивать. Не хватало еще светски-научных прений — профессор и так ухитрилась общими фразами отнять у меня три минуты. Классический чокнутый ученый.
— Я здесь слегка с другой целью, профессор. У меня есть вопросы о «Пацаеве».
— А, — скучно сказала Акаги. — По поводу Ибуки?
Я, кажется, крякнул, и женщина кивнула.
— Понятно. Что хотите узнать?
— Суть вашей работы на «Пацаеве»? — наглым тоном спросил я.
— Исследование предсмертных состояний Евангелионов.
Два-ноль. Это уже чертовски неспортивно: Акаги в легкую все сдавала, и тем самым выбивала у меня одну карту за другой. Вот только мои полномочия — генератор козырей в рукаве, и это окрыляет.
— Вы знаете, почему Ибуки ушла в «Чистоту»?
— Предполагаю.
— Предположите вслух.
Акаги повозила пальцем по сенсорной панели и сняла очки. В кабинете было накурено, дышал я через раз, и вообще — все было на ее стороне, даже территория.
— Я знаю о Евангелионах почти все, Икари. Кроме двух вещей. Вы знаете, что находится в полутора световых годах от системы «Пацаева»?
Школьный вопрос, но опять в сторону.
— Знаю. Запретная звезда. Однако мы…
— Именно, — профессор подняла палец. — Помолчите.
«Ни хрена себе». Я успел почти по-детски обидеться, и Акаги немедленно этим воспользовалась:
— Вокруг этой звезды вращается Антитерра — планета, идентичная Земле.
— И вся ее поверхность покрыта LCL. Тератоннами LCL, — скучно закончил я. — Закрытая зона для полетов и все такое. Может, к делу?
— Разумеется, — сказала Акаги. — Я как раз о деле. Так вот. Никто не знает, откуда это вещество. Мы научились его синтезировать, когда поняли, что оно полезно, но почему именно гетеролитический разрыв…
— Профессор.
Мне было противно. Эта сука трепала мне нервы и, видимо, наслаждалась процессом. В моем распоряжении были законные полчаса, и она намеревалась извести их на научную чушь уровня школьной программы. Еще и от адвокатов отказалась. Юристы сидят под дверью и жаждут моей крови, и она их выпроводила, только чтобы оттрахать мне мозги. «„А“ с плюсом», профессор.
— Ну, как хотите. Я, как и говорила, не знаю двух вещей: природы первоисточника Евангелионов и загадки их конца. Потому и попросилась возглавить проект по изучению смерти синтетиков.
Я неожиданно увлекся: ну да, получается, одно дело заложить молекулярную бомбу, чтобы Ева подохла в сроки, а другое — понять, как именно умирает существо, которое с точки зрения белковой жизни — ересь и богомерзкая хрень. Которое даже не живет в общем смысле.
— И к нам нанялась Ибуки — сотрудником по контролю. Кстати, вы зря ее бросили. Милая девушка.
Я скрипнул зубами, но смолчал.
— У нас даже завязалось подобие отношений…
«Ох, бля».
— …А потом оказалось, что Майя — слишком любопытная. Она просмотрела на моем компьютере ту информацию, которую ей знать не полагалось, — Акаги надела очки и принялась изучать экран. В стекле линз отражались какие-то бегущие строки. — Мм… Так вот. Мне пришлось включить ее в программу экспериментов.
Это был офигенный тон — мне сразу же стало нехорошо.
— Какого рода?
— Мы изучали синтетиков в терминальной фазе — поведение, реакцию, состояние внутренних органов, ментограммы, — Акаги потянулась за сигаретой. — Взаимодействие с людьми…
— Что?!
— А что вас изумляет, Икари?
«Как бы так выразиться? Хотя бы то, что Ева в терминальной фазе неадекватна» — и снова я промолчал.