— Господин старший лейтенант…
Я с досадой повернулся к стойке.
— Чего тебе?
— Возьмите, пожалуйста, ваш ключ от кабинета и зайдите к капитану Кацураги, — сказал Масахира.
Кабинет… Шикарно. Теперь берем в работу свидетельницу, и жизнь налаживается. Хотя нет — надо к капитану, на утреннюю помывку мозга. Фиг мне, а не налаживание жизни, но это ничего, это я привык. Довольствуйся малым и все дела.
Я прошел по служебному коридору и уже нацелился потянуть ручку нужной двери, когда за полупрозрачным стеклом появилась тень. «Еще кто-то у капитана? Не понял». Обычно Кацураги в полдевятого проводила для дежурных и следаков оперативки в малом зале, а потом запиралась у себя и предавалась видеофонной ругани с инстанциями и жалобщиками, а также с поборниками прав Евангелионов.
Дверь распахнулась мне навстречу, и спиной вперед из святая святых кэпа выдвинулся какой-то тип с пучком встрепанных волос на затылке. Посетитель развернулся, и я обнаружил угловатую небритую физиономию с приклеенной улыбочкой. Одет он был неаккуратно, с некоторым даже хамством — вроде и при параде, все очень строгое, но, в то же время, вроде как с пугала себе шмотки снял. Галстук распущен, пиджак лучше бы за пояс заткнул, чем так через руку перекидывать. Ну, а рубашку гладить мама не научила. Мда, экспонат.
— О, Икари Синдзи! — сказал неаккуратный гражданин, улыбаясь еще шире. — Утро доброе.
Ох ты ж. Вот как даже?
— Доброе. Мы знакомы?
— Лично — нет, но ты довольно известная персона. С возвращением!
Баритон у гражданина оказался вполне себе приятным, и даже очень. Дамы тают, поди. Только вот мне он не нравился — ни голос, ни его хозяин. Не надо долго учиться наблюдать за людьми и Евами, чтобы понять: этот хочет, чтобы в нем видели простака, хочет, чтобы все знали, чего он хочет, а уж какой он в самом деле — черт поймет. Страшно не люблю таких — от них попахивает отделом внутренней безопасности, спецслужбами и прочими разно-всякими конторами.
— Это там Икари в коридоре? — подала голос невидимая Кацураги. — Кадзи, впусти его и всего хорошего.
— Ага, Мисато. До встречи, Икари!
Непростой мятый хам подмигнул мне самым развязным образом и пошел прочь — под мигающие старые лампы основного коридора. Я немного посмотрел ему в спину и вошел в захламленный кабинет. Капитан терла висок, курила и смотрела телевизор с отключенным звуком, а ее чашка на заваленном столе распространяла одуряющий аромат кофе. Только у Мисато-сан в кабинете был крутейший аппарат для производства напитка богов. Мне кажется, я готов продать душу и тело за такой, даже с защитниками Ев готов каждое утро пререкаться — очень уж крепкий запах, крепкий и правильный.
— Во-первых, я тобой довольна. Хорошая работа. Садись.
Я кивнул и уселся, расправив плечи и глядя на переносицу Кацураги: пока что вроде хвалят, да и не бар тут — дистанцию и субординацию мне никто игнорировать не предлагал. Она положила сигарету на край пепельницы — почти пустой в начале дня — и сложила руки на бумагах.
— Во-вторых, с возвращением.
— Спасибо, капитан.
«Иногда я ее почти люблю».
— Теперь к сути.
Она сняла несколько верхних листов с внушительной пачки и подтолкнула их ко мне.
— Ознакомься.
Это была выдержка из дела — со ссылкой на основную часть — и приобщенные к ней свидетельские показания, оформленные два часа назад: все по форме, чин чином, я, даже не глядя на подпись, узнал закорючки Сигеру. Этот поганец пишет хуже врачей, ему можно в середину текста хоть матерщину вставлять, один черт никто это разбирать не будет. Я поднял страдальческий взгляд на капитана, но та уже смотрела на экран, ожидая, пока мой мозг осилит писанину коллеги.
— Ну и?
Я почесал макушку и сообразил, что прошло довольно много времени. Неразборчивое чтиво неожиданно оказалось увлекательным — убийство, пятиметровый прыжок, свистопляска с полицейской погоней и всего один случайный свидетель.
— Офигеть, капитан.
— Потрясающий анализ. Ты меня радуешь.
— Кхм. Я просто не понял, как это удалось провернуть в телецентре? Я, конечно, понимаю, что это Ева. Но там же система безопа…
— Вот именно. Займись.
Было тут что-то странное, и даже не одно такое «что-то», но в первую очередь меня заботило другое.
— Капитан, вы же выдали мне санкцию на беглых Ев. Почему я получаю это?
Кацураги пошевелила ноздрями, провела указательным пальцем по губам и хмыкнула: