Все просто: дома меня ждет Ева, которую я сам же туда позвал.
И мне, чтоб его, страшно. Так вот оно все несложно.
— …пол-одиннадцатого уже.
Кацураги закончила удивительно длинную для нее тираду и теперь ожидала моей реакции. А я соображал, не могло ли чего произойти дома, пока я тут скрываюсь сам в себе от последствий выбора. А еще — зачем я вообще сделал это самый выбор. Изо всех щелей тотчас полезла паранойя. «Выбор? Какой выбор? Ты идиот, ты просто сделал то, что от тебя хотели!» Например, это все происки и интриги моего отца — он просчитал, как меня подставить. А Аянами так вообще хочет меня убить, но поскольку она «ноль-ноль», то сначала решила поучиться быть человеком — как в том мультике. А если и нет, то меня непременно поймают с ней и разжалуют, сошлют на Марс.
Передовица новостного сайта: «Блэйд раннер укрывает беглую Еву в обмен на плотские утехи. Фотографии и видео по ссылке».
Стоп-стоп, какие плотские утехи, хентайщик?
«Ты все же идиот. Что ты наделал? И чего ради?»
— Слушай, — сказала вдруг Кацураги, и я от ее тона сразу как-то позабыл о своих метаниях. — А может, санитаров вызвать? Тебе ведь реально плохо…
— Все-все, ухожу, капитан, — я встал и принялся за множественные полезные действия: пиджак — его надо одеть, компьютер — выключить: нечего жрать ночью казенную энергию. Плащ. Мужественная полуулыбка. И губы тянутся так, норовят треснуть.
— Вот видите — я все могу сам.
— Вижу.
Кацураги уже шла к дверям и махнула на прощание рукой:
— И не забудь, трудоголик. У тебя выходной завтра, иначе сдам тебя на медкомиссию.
— Небось, психиатру?
— А то, — ответила женщина и вышла, оставив меня в полной готовности. Понять бы еще — к чему именно я был готов. «Как минимум, к выходу, остальное потом определим», — решил я и пошел, по заветам капитана, вон.
Вечерние уровни Токио-3 были сравнительно свободны, по крайней мере, здесь, среди деловых модулей. И, вдобавок, не было дождя, что вообще редкость — похоже, наигравшись утром, демоны природы сбежали за пределы мегаполиса. Я прогребался сквозь густой туман, видя только бледное разноцветное свечение со всех сторон и габаритные огни впереди. Штурвал придется драить — бинты подтекали немилосердно, похоже, под ними разошлись швы. В динамиках ховеркара тягучими волнами плескалась гитара Рипдаля, а я смотрел на густое месиво отравленного пара за стеклом, и в голове было примерно то же самое.
«Что я ей, черт возьми, скажу? „Дорогая, я дома?“ Или: „Прости, что я так задержался?“ Это же…»
Что там было «это же», я даже додумать не успел, потому что вид парковки моего дома вышиб из меня остатки мозгов — это если там после обезболивающего еще что-то осталось. Я прекрасно себя понимал, но ничего этот факт не менял. Да, я сейчас войду в дом, где меня будет ждать моя дичь. Да, она не человек. Да, я собираюсь о чем-то с ней говорить, некоторое время ей придется пробыть у меня, пока я не решу, что с этим делать… Я могу так «дакать» и перебирать сопли хоть до утра, но факт остается фактом: я не знаю, как может закончиться то, что началось сегодня днем. Или, чтоб уж совсем нескромно: как это может закончиться хэппи-эндом.
Я вспомнил древнюю мудрость об ответственности за свои действия и вошел в подъезд. Глядишь, так порефлексирую еще о сожительстве с синтетиком, и доберусь до своей квартиры, а уж чем занять паникующие мозги, чтобы набраться смелости и войти к себе домой — ума не приложу.
И тут я обнаружил свою дверь. Прямо перед носом.
«Или я телепортируюсь. Или я схожу с ума».
Было и прозаичное объяснение, прямо связанное с лекарствами, но это мне показалось почему-то скучным. Я полез в карман и запоздало сообразил, что ключа-то у меня и нет, потому как отдал его ей. И теперь придется стучаться к себе домой.
«Что ты там плел про „дорогая, прости“?»
Площадка. Как всегда — в меру чисто, жаловаться домоуправлению не на что, но и в белых перчатках не разгуляешься. Дверей еще две, кроме моей. Все как обычно, только вот в этой квартире все не так. Я поднес руку к звонку и со слабой трусливой надеждой представил идиллию: я сейчас звоню, звоню, звоню… Никто не открывает, я вызываю техников, дверь вскрывают, и выясняется, что никого тут не было, что она не доехала, что почему-то скрылась, передумала…
— Икари?
Черт.
— Да. Открой.
Пневмоприводы тихо зашипели, и дверь ушла в сторону. В квартире было темно, я увидел только самый общий силуэт — все тот же бесформенный плащ, только капюшон она сняла. Шаг внутрь, хлопок по замку — и я наедине с одной из тех, кого обычно ликвидирую. И вот что мне делать с этим?