«Хокинг, если вы взлетите, мы будем вынуждены открыть огонь» — раздался из радиоприёмника скучающий голос сержанта Хартмана. Райан улыбнулся: значит, взлетать будем осторожнее. Он прекрасно знал, где расположены зенитные комплексы и с какой стороны их лучше облететь. А ещё знал, что у них есть секунд тридцать, пока к зениткам вообще кто-то успеет прибежать, чтобы открыть огонь. Алекс мирно сопел на соседнем кресле, пока Райан, лихо борясь со шквалистым ветром, уводил вертолёт подальше от омываемого штормовыми волнами авианосца.
Он был так поглощён процессом пилотирования, что пробуждение друга спустя полчаса застало его врасплох. Алекс зашевелился, слабой рукой дотронулся до Райана, и сквозь шум двигателя донёсся еле слышный вопрос: «Куда летим?».
— Вот думаю, где нас посадить, — прокричал Райан и вручил другу наушники. — Топлива осталось совсем немного. Как ты?
— Да вроде ничего, — пробормотал тот, разобравшись со связью, и затем принялся осматривать свои бледные руки. Поморщившись, Алекс отцепил катетер с и повертел его в пальцах. — Это ж надо было так вляпаться… Теперь обратного пути нет?
— Думаю, да. И впредь придётся помалкивать про твой иммунитет. Кто ж знал, что ты у нас Ценный Образец.
— Черт, да. Они расспрашивали меня обо всем, затем завалились целой кучей в этот тесный изолятор, притащили с собой гору оборудования… Тут я понял, что сейчас случится какое-то дерьмо, — Алекс выговаривал слова медленно и словно бы с трудом, но все же чувствовалось, что живость речи постепенно возвращалась к нему. — Тот рыжий и длинный, самый младший…
— Смитт?
— Да, кажется. Он был самым нормальным, пустил меня в человеческий туалет и в душ, но потом помогал им меня скручивать… мне кажется, у него и выбора-то не б-было. — Алекс поежился.
Райан потянулся за рюкзаком и подал его Алексу.
— Открой, я там тебе кое-что прихватил.
— Воу! — Алекс достал халат и с наслаждением зарылся в него лицом. — То, что нужно! Спасибо, Райан.
Он укутался в него с головы до ног и поудобнее уселся в кресле, не сводя с Райана восхищённого взгляда, пока тот сажал вертолёт на каком-то небольшом частном аэродроме.
— Чего? — улыбнулся ему Райан, отпуская наконец рычаги и заглушая двигатель. На душе было невероятно уютно и тепло, несмотря на бушующую за стеклом стихию.
— До сих пор не верится, что ты это все провернул, чтобы увезти меня, — сказал Алекс. — Там же все твои друзья, твоя жизнь…
— Нет, Алекс. Моя жизнь это ты. Я тебя люблю. Прости, что это дошло до меня так поздно.
— Охренеть. — Алекс потянулся к нему, и они, неловко столкнувшись лбами, обнялись — мягкая ткань халата нежно потерлась о давно небритую щеку Райана. — Ничего не поздно, — прошептал ему на ухо Алекс. — Я тоже тебя люблю.
— Знаю, — пробормотал Райан, зарываясь губами в его волосы. — Знаю.
***
Небольшой уютный дом стоял на холме, с которого открывался вид на фьорд, куда время от времени заплывали, дрейфуя, громадные льдины и оживляли однообразный пейзаж. Ниже холма располагался посёлок, состоящий из таких же цветастых деревянных домиков, таких ярко раскрашенных, что казалось, будто они впитали в себя все краски из окружающей их зеленовато-голубой панорамы. Вечерело, и в доме, как и в десятке других ниже по холму зажглись уютным желтым светом окна. Из печной трубы повалил сероватый дымок.
— Что там нового сегодня было на собрании? — спросил Алекс у отряхивающего с сапог снег Райана.
— Да ничего, все как обычно скучно. Обсуждали охоту, рыбалку, вылазки на материк и дежурство в порту, — ответил тот, вешая куртку в шкаф у двери. — А ещё у нас на следующей неделе будет рейс в Рейкьявик — потренируем тебя в качестве пилота.
— Е-е, — Алекс победоносно сжал кулаки. — Наконец-то! А то у нашего малыша скоро лопасти заржавеют от безделья. А что в столице-то нужно? Привезти кого-то?
— У мэра дочка рожать собралась в столичной клинике. А ехать полтора часа в машине не хочет, ей вертолёт подавай.
— А обратно мы ее тоже повезём? С ребёнком?
— Это уже как пойдёт. В любом случае, у нас пропуск на два-три дня потусить в городе за счёт мэра. Считай, мини-отпуск. Может даже в кино удастся сгонять.
— Отлично! — просиял Алекс. — Я ещё думал приобрести хоть какие-то украшения к Рождеству, раз уж это будет наш первый праздник в своём доме. Давай уже за стол, я жрать хочу неимоверно. Тебя вот ждал.
Райан стянул с себя тёплый вязаный свитер, небрежно-ласково потрепал волосы у Алекса на затылке и уселся за широкий деревянный стол.
— Это что — говядина барбекю? — с подозрением спросил он, принюхавшись.
— Ага, — ухмыльнулся Алекс, — и картофель по-гратенски. Что, защемило в душе?
— Ты где это достал? — Райан повертел в руках тарелку с ароматными надорванными пакетиками. — Это ж армейский сухпай. Нихрена себе ностальгия…
— У доктора, который моей рукой занимается, сын на флоте служил — у них этого добра целый сарай. Решил вот у него выменять один, так сказать, отметить нашу, э-э… годовщину.
— Какую ещё годовщину? — ужаснулся Райан. — Не надо при мне такие слова говорить.
— Не бойся, я сам не помню, какого это было числа, но точно в ноябре, — рассмеялся Алекс. — Два года назад мы с тобой впервые встретились и ты меня угостил точно таким же пайком. Помнишь?
— Помню-помню, — ответил Райан с тёплой ухмылкой. — А тогда я не мог похвастаться такой роскошью — что-то вспомнить.
— Зато я мог похвастаться бесполезной клешней, — сказал Алекс и демонстративно сжал и разжал кулак правой руки. — Теперь вот уже не могу. Утратил изюминку, так сказать.
— Ну и хорошо. Рад, что есть прогресс. Надеюсь, скоро и ты мне что-нибудь сыграешь — не всё же мне тебя по вечерам музыкой развлекать.
Как и два года назад, они проболтали весь ужин, затем убрали со стола и, взяв по бутылке пива, потушили свет и завалились на диван перед уютно потрескивающим камином.
— А ты читал сводку от Исландского университета? — тихо поинтересовался Алекс. — Что думаешь?
— Ты про то, что заражённые вымирают? Да, я кстати обсуждал это сегодня с Бьет… Бьёрнсдот-тир, — Райан тщательно старался выговорить сложное имя — исландский язык ему давался намного сложнее, чем Алексу. — Она сказала, что ее муж в последних вылазках на материк не встретил практически ни одного живого зараженного. Значит, это правда: они постепенно мрут, если им нечего жрать.
— Я тоже говорил с доком на эту тему, — сказал Алекс. — Он сказал, что вакцина не имеет практического смысла, если пик эпидемии давно пройден, а все выжившие изолированы в безопасных зонах. Остаётся только переждать…
— Алекс, — Райан притянул его к себе и внимательно посмотрел в глаза. — Док прав. Твоя жертва ничего бы не изменила. А даже если бы изменила — я бы все равно поступил так же. Пусть у меня примитивное и эгоистичное мышление — но это мышление любящего человека.
Пламя в камине постепенно догорало, а Алекс дремал в объятиях Райана и думал о том, что он безумно счастливый человек, если впредь все вечера его жизни будут хоть капельку похожими на этот.