Молоко сегодня пришлось варить себе самому — Лия поцапалась с Алеком, и оба они дружно обиделись еще и на меня, хотя убей меня хнер, я тут вообще ни при чем! Словно малые дети. Не понимаю я их ну вот совсем. Впрочем, уже и не пытаюсь, люди вообще существа странные, чтобы их понять, нужно иметь запасную голову. Это тоже выражение деда. И это выражение я хотя бы понимаю и полностью с ним согласен. Людей невозможно понять, даже самых близких.
Вот возьмем для примера Алека — он у меня восемь лет живет, практически каждую ночь общаемся, часами работали вместе — и что? Стал ли я понимать его хотя бы на ладонь больше, чем восемь лет назад? Ой, что-то сомнительно. Да ладно Алек, все же не родня даже по крови, но я ведь и бабушку не понимаю! А куда уж ближе, казалось бы. Или дед — в нем ведь до сих пор тоже слишком много от человека. А с ними я знаком всю свою жизнь. Но это не делает их понятнее даже на чуть.
Что уж говорить о Лие, которую знаю менее года? Лучше просто оставить в покое и ждать, когда сама придет мириться. Они всегда приходят сами, если подождать достаточно долго, проверено. Это, очевидно, тоже чисто человеческое. Разве что Алек за последние годы научился приходить не так заметно. Впрочем, Алек сейчас не важен, может хоть вообще не приходить, мне не с ним работать предстоит. Ничего, надо только подождать.
Вот я и жду.
Даже не стал спускаться на любимую скамейку, когда увидел, что она там сидит. Утром еще.
Вернее, не совсем так. Сначала подумал было спуститься — просто сесть на другом конце и молча посидеть. Спокойно так, словно ее и нет. Посмотреть на рассвет. Имею право! Захочет помириться — пусть сама разговор заводит. Но тут к ней Ррист подсел — и я не стал мешать. И даже порадовался, что не успел спуститься, удачно так получилось. Пусть пообщаются. Им это на пользу, может быть, уровень симпатии и до восьми поднимется — вон Ррист какой красавец после подлунных песен! Так что мешать я им не стал исключительно из соображений целесообразности, а вовсе не из-за негативного отношения. Я — не бабушка, я толерантен. Просто очень уж хочется добиться хоть какого-нибудь результата.
Может быть, следует ужесточить режим? Если Ррист останется единственным живым существом, которое с ней общается — будет ли Лия относиться к нему с большей симпатией? Или наоборот? Кто бы ответил. Спрашивать деда бесполезно — он опять начнет насмехаться и сыпать язвительными оскорблениями.
Но сегодня Лия и Ррист проболтали почти два часа — рекордное время, я засекал. Нет, что ни говори, ночь не потрачена впустую.
И можно более не волноваться по поводу столь неожиданного и неуместного Алековского интереса — ничего ему здесь не светит, Лия послушная девочка, правильная и надежная. Если Алек серьезно на нее запал — его остается только пожалеть. Бедный Алек! И почему вот только мне совсем не хочется его жалеть? Может быть, потому, что не все же ему надо мной смеяться, должен же быть и на моем этаже праздник?
Вторые сутки не могу уснуть. Жара, что ли, так действует? Не знаю. Не должна вроде как. Не на нас, нам чем теплее — тем лучше. Жар костей не ломит, еще одна дедова поговорка, которую я понимаю и с которой абсолютно согласен. Был. Но то ли в этом году жара особенная, то ли со мною что-то не то, второй день валяюсь до самого вечера в странном и тревожном полубреду, совершенно не похожем на всеобъемлющую и успокаивающую черноту обычного сна.
Не удается отключиться полностью. Никак. Сознание словно плавает на самой поверхности пруда воздушным шариком, и все никак не может порвать упругую пленку поверхностного натяжения и нырнуть в прохладную темную глубину. Отвлекает все — скрип кресла-качалки за тонкой стеной мансарды и лестничных ступенек под ногами Лии, шорох листьев в саду и крики галок, скрежет колодезного ворота, плеск воды, далекие вопли казнимых на дворцовой площади…
Глава 10. Сила поцелуя. Часть 6
Стоп. Какие казнимые, какая площадь? До дворца слишком далеко, я не мог их услышать, да и не устраивают казней по будням. Это галки, всего лишь галки снова разорались, чего-то не поделив или испугавшись. Глупые птицы…