Юрий Армстронг – это был псевдоним, составленный, аналогично Мэрилину Мэнсону, из имён двух знаменитостей. В данной ситуации имелись в виду Юрий Гагарин и Нил Армстронг. Обладатель псевдонима объяснил свой выбор просто. Оба космонавта были первыми: советский – в космосе, американец – на Луне. И он тоже хотел бы быть открывателем. В том искусстве, которое он создавал. Юрий Армстронг был начинающим художником. Но довольно неординарным. У него не было ни кистей и не красок. А были ножницы и клей. Юрий Армстронг был аппликатором. А кроме ножниц и клея у него ещё имелся талант. Замечательный талант. Талант, как говорится, от бога. То, что он делал, завораживало, удивляло, потрясало, заставляло задуматься. У меня лично просто «крышу сносило», когда я смотрел на его работы. Казалось бы, лист бумаги, вырезки из журналов и ничего более. Никакой компьютерной графики. Но таких изумительных картин мне в жизни никогда раньше видеть не доводилось.
Особенно мне нравились «Папа Гитлерюгенд» и «Сталенин». На первой был представлен Папа Римский во всём его церковном одеянии, но в шортах и с лицом, очень напоминающим морду волка: пробивающаяся шерсть, оскаленная пасть, клыки. Опирался он на чудовищно трансформированный «шмайсер». На рукаве – повязка со свастикой, на свастике распят Иисус Христос. За спиной – отары овец, стреляющие из зениток по ангелам. Перепуганные мальчики с глазами, в которых отражаются возбуждённые пенисы. Костры – то ли праздничные, то ли сжигающие еретиков. И так далее, и тому подобное. Этакий современный сюрреализм. В духе Иеронима Босха.
На другой был изображён монстр о двух головах, поедающий собственную плоть. Море крови, горы костей, кучи испражнений. Тело монстра – Россия: берёзки, церквушки, гармошки, матрёшки, бутылки водки, серпы и молоты. Плюс Мавзолей в виде эдакого угловато-безобразного танка с надписью на башне «Свобода», выложенной колючей проволокой, и с гусеницами-черепами. Серия называлась «Животные».
С Юркой Армстронгом мы познакомились по Интернету. Он зашёл на мой писательский сайтик, где был один-единственный роман, прочёл его, роман ему понравился, он захотел пообщаться и написал мне. Выяснилось, что мы живём не только в одном городе, но и в одном доме. И поскольку я и он мыслили во многом одинаково, мы встретились и подружились.
Армстронг был существенно моложе меня. Чёрные длинные волосы, стянутые в тугой узел на затылке, бритые височки, чуть-чуть мрачноватый взгляд карих глаз, здоровые белые зубы – вот Юркин портрет. Единственно, что его портило, так это большое овальное родимое пятно на щеке. Коричневое пятно, покрытое рыжеватым пушком. Глядя на него, я почему-то всегда вспоминал областную кожно-венерологическую больницу, в которую, дабы стопроцентно вылечить сына, привезла меня моя мама. Когда она увидела, какими кожными болезнями болеют пациенты больницы, мама воскликнула, боже, в какой ад мы попали!
И действительно, мои псориазные бляшки на острых юношеских локтях, появившиеся, вероятно, на нервной почве из-за смерти отца, казались полной ерундой на фоне тех жутких болезней, что там лечились. Я увидел людей, чья кожа полностью была покрыта экземой. (Их намазывали с головы до ног какой-то вонючей мазью, но она им не помогала.) Они ужасно страдали. Я увидел людей, мучающихся от тяжёлых форм аллергий. Увидел парня с волчанкой. Увидел взрослого мужчину, сплошь покрытого гнойными нарывами. Он страдал особенно сильно. При надавливании молочно-жёлтый гной вытекал наружу. Там был и человек с шишками под кожей. Говорили, что будто бы у него рак. Но самое сильное впечатление, помню, на меня произвёл дед с «рыбьей чешуёй». (Хотя деду-Ихтиандру, как я позже узнал, было не больше сорока!) Сероватая такая кожа, похожая своим рисунком на чешую рыбы. Даже лицо деда было в ней. Несмотря на этот кошмар, мама всё же оставила меня в больнице, где я за месяц избавился от недуга.
– Время новостей, – сказал Армстронг, переключая канал. – Так ты прогнозируешь, что это последние новости по ТВ, чёрт меня дери? Дальше про это ЧП можно будет узнать только в Нете?
Я не ответил.
Мы посмотрели и послушали новости.
– Да уж… Однако… Ни хрена себе… – оторвавшись от мундштука, Юрка бросил взгляд на мою физиономию. – Что-то ты совсем белый стал, Денис, – Армстронг пыхнул дымом. – Ни кровинки в лице. Ты хорошо себя чувствуешь? Может, тоже курнёшь? А хочешь, коньячку себе налей…
5
– И что же это такое? – зло спросил он. – Похоже на какие-то ветки.