– Слушаюсь, хозяин.
Робот отправился в ангар.
– Какое счастье, что ай-роботами владеем мы, а не те идиоты, от которых мы очень скоро избавимся, – сказал Архитектор, провожая его взглядом.
9
Братья Гитлеры объяснили мне, что примерно будет происходить. Пока ждал, я выкурил четыре сигареты. Очень нервничал. Затем близнецы частично меня раздели, сказали, что в знак смирения кандидат должен быть ни одет, ни раздет. По их указанию, я также закатал правую штанину и снял левый ботинок. Левую грудь мне обнажили – в знак открытости сердца. А верёвочная петля, надетая на мою шею, как оказалось, символизировала узы человеческого несовершенства. В таком дурацком виде я и вошёл в зал заседания Ложи.
Я думал, будут благовония, человеческие черепа и масонская атрибутика. Но вместо благовоний тихо играла какая-то лёгкая музыка, череп был только один, да и тот не лежал на столе, а стоял на подставке на этажерке, и был он не совсем черепом, а скорее инсталляцией в ныне модном стиле стимпанк, со всякими там лампочками, проводками и прочей электротехникой. Атрибутика, правда, была. На столе, как истинный символ «вольных каменщиков», красовались скрещённые циркуль и наугольник. Ух! Старинные, деревянные, потемневшие от времени. Единственные аутентичные вещи на этой церемонии.
За длинным овальным столом, крышка которого была испещрена белыми и чёрными квадратами на манер шахматной доски, с серьёзными лицами важно сидели двенадцать человек. На них были чёрные фраки, белые рубашки, чёрные галстуки и чёрные котелки. Не хватало только дымящих сигар, а так – ни дать, ни взять истинные английские джентльмены.
Двое из них были моими старыми знакомыми: Архитектор и Инквизитор; остальных я видел впервые. Братья Гитлеры вошли вслед за мной и встали за спиной у Инквизитора. В зале было нежарко, работал кондиционер.
– Скажите нам, с какой целью вы ограбили банки? – спросил, обращаясь ко мне, джентльмен с козлиной бородкой, жестом пригласив присесть в пустующее кресло.
Я догадывался, что будут непростые вопросы, но чтобы они были настолько банальными, на это никак не рассчитывал.
«Это Рыцарь, – прошептал мне в наушник Инквизитор, пока я садился. – Он курирует всю военку. Если кто уцелеет после твоего телефонного инфразвука, его зондер-команды довершат дело. Обращайся к нему, как и ко всем, уважительно, с приставкой «господин» или «мистер».»
– С какой целью? Чтобы денег заработать, мистер Рыцарь, – ответил я.
– А зачем вам деньги? – спросил другой джентльмен, с явно выраженными мешочками под глазами.
«Это Князь, – объяснил Инквизитор. – Он занимается всеми драгоценностями мира: металлами, камнями. После инфразвуковой атаки будет вывозить их из очищенных стран.»
– Зачем мне деньги? Чтобы нормально жить, мистер Князь, – ответил я.
– Что вы вкладываете в понятие «нормально жить»? – спросил ещё один джентльмен, с длинным горбатым носом.
«А это Секретарь, – подсказал Инквизитор. – Главный по масс-медиа. Его задача сделать так, чтобы в странах последующих волн очистки, как можно дольше не поняли, что произошло на самом деле.»
– Нормально жить – это иметь, что хочешь, и не быть ни чьим рабом, господин Секретарь.
– То есть, вы считаете себя выше основной массы человечества? – задал вопрос сосед Секретаря.
«Инспектор. Отвечает за финансы. Будет удерживать курс доллара после акций», – раздалось у меня в ухе.
– Основная масса человечества, мистер Инспектор, это, образно говоря, бараны, идущие за пастухом на бойню. Именно поэтому я здесь, среди вас, – сказал я.
– Хорошо, – вступил в разговор следующий участник заседания, как выяснилось, тоже человек без имени, по кличке Командор, обеспечивающий масонов топливно-энергетическими ресурсами. – Предположим, вы будете иметь, что хочется, и не будете ни чьим рабом. Вам этого достаточно?
– Разумеется, нет. Это только базис. Получив его, мне нужна будет самореализация, господин Командор.
– В чём же вы её видите? – вопрос прозвучал от ещё одного джентльмена, участника овального стола. Им оказался некий Барон, удачным образом сочетающий в себе функции наркоторговца и лекарствопроизводителя.
– Самореализация – разновидность бессмертия, господин Барон, – ответил я. – Но если изобретут способ стать бессмертным, самореализация не умрёт. Наоборот, она только усилит свою актуальность. В мире, в котором я пока ещё живу, не учат самореализации, а учат загребанию денежек. Чем я займусь в новом мире? Пока не знаю. Наверняка, тем, что мне будет интересно.
– Абсолютной свободы не бывает. Нельзя жить в обществе, в любом обществе, и быть абсолютно свободным. Даже в новом мире вам придётся придерживаться правил, новых правил, – сказал сосед Командора, человек со шрамом на лице.