Дробь судовых моторов раздается с разных сторон; пробуждаются порт и залив. Ихтиандр открывает глаза, трясет головой, словно отряхивает последнюю дремоту, взмахивает руками, отталкивается ногами и всплывает на поверхность.
Осторожно высунул голову из-под воды. Осмотрелся. Вблизи ни лодок, ни шхун. Вынырнул по пояс и так держится, медленно перебирая ногами.
Низко над водой летают бакланы и чайки, иногда задевают грудью или концом крыла зеркальную поверхность и оставляют на ней медленно расходящиеся круги. Крики белых чаек похожи на детский плач. Свистя огромными крыльями и обдавая ветром, над головой Ихтиандра пролетел огромный снежно-белый альбатрос-буревестник. Маховые крылья его черные, клюв красный, с желтым кончиком, а лапы оранжевые. Он направляется к заливу. Ихтиандр с некоторой завистью провожает его глазами. Траурные крылья птицы имеют в размахе не менее четырех метров. Вот бы иметь такие крылья!
На западе ночь уходит за далекие горы. Уже алеет восток. На глади океана появилась едва заметная, спокойная зыбь, и на ней – золотые струйки. Белые чайки, поднимаясь выше, становятся розовыми.
По бледной глади вод зазмеились пестрые голубые и синие дорожки: это первые порывы ветра. Синих дорожек становится все больше. Ветер крепчает. На песчаном берегу уже появляются первые перистые желто-белые язычки прибоя. Вода возле берега становится зеленой.
Приближается целая флотилия рыбачьих шхун. Отец приказал не попадаться людям на глаза. Ихтиандр ныряет глубоко в воду, находит холодное течение. Оно несет его еще дальше от берега, на восток, в открытый океан. Кругом сине-лиловая темнота морской глубины. Плавают рыбы, они кажутся светло-зелеными, с темными пятнами и полосками. Красные, желтые, лимонные, коричневые рыбы беспрерывно снуют, мелькая, как рои пестрых бабочек.
Сверху доносится рокот, вода темнеет. Это низко над водой пролетел военный гидроплан.
Однажды такой гидроплан сел на воду. Ихтиандр незаметно ухватился за железный упор поплавков и… едва не поплатился жизнью: гидроплан неожиданно снялся с воды, Ихтиандр спрыгнул с высоты десяти метров.
Ихтиандр приподнимает голову. Свет солнца виден почти над головой. Близок полдень. Поверхность воды уже не кажется зеркалом, в котором отражаются камни отмели, крупные рыбы, сам Ихтиандр. Сейчас зеркало искривилось, выгибается, беспрерывно движется.
Ихтиандр всплывает. Волны качают. Вот он выглянул из воды. Поднялся на гребне волны, опустился, снова поднялся. Ого что делается вокруг! У берега прибой уже шумит, ревет и ворочает камнями. Вода возле берега стала желто-зеленой. Дует резкий юго-западный ветер. Волны растут. На гребнях волн мелькают белые барашки. Брызги все время падают на Ихтиандра. Ему это приятно.
«Почему это, – думает Ихтиандр, – если плыть навстречу волнам, они кажутся темно-синими, а оглянешься – позади они бледные?»
С верхушек волн срываются стаи рыб – летунов-долгоперов. То поднимаясь, то опускаясь, минуя гребни волн и ложбинки между ними, летуны пролетают сотни метров и опускаются, а через минуту-две снова выпрыгивают из воды. Мечутся, плачут белые чайки. Режут воздух широкими крыльями самые быстроходные птицы – фрегаты. Огромный изогнутый клюв, острые когти, темно-коричневые перья с зеленоватым металлическим оттенком, зоб оранжевого цвета. Это самец. А невдалеке другой фрегат, посветлее, с белой грудью – самка. Вот она камнем падает в воду, и через секунду в кривом клюве уже трепещет сине-серебристая рыбка. Летают буревестники-альбатросы. Будет буря.
Навстречу грозовой туче, наверное, уже несется чудесная смелая птица – паламедея. Она всегда встречает грозу своей песней. Зато рыбачьи шхуны и нарядные яхты на всех парусах спешат к берегу укрыться от бури.
Стоят зеленоватые сумерки, но сквозь толщу воды еще можно различить, где находится солнце – большое светлое пятно. Этого достаточно, чтобы определить направление. Надо добраться до отмели прежде, чем туча покроет солнце, иначе прощай завтрак. А есть уже давно хочется. В темноте не найти ни отмели, ни подводных скал. Ихтиандр с силой работает руками и ногами – он плывет, как плавают лягушки.