Они двигались по дуге, стараясь держаться вне поля зрения наступавших. Сзади раздался грохот. Дальвиг обернулся раз, другой, но успел заметить только, что каменные будки разваливаются на куски, погребая под собой неуклюжих мертвяков. Те, кого не придавило камнем, выскочили из-за развалин и бросились в бой. Весьма кстати убитые в первой атаке враги стали шевелиться, поднимаясь с земли и присоединяясь к защитникам.
Мимо свистнуло несколько стрел, а одна даже скользнула по щиту, который Бальядер повесил на спину. Однако Дальвиг и остальные четверо смогли благополучно достигнуть входа в башню и запереть за собой толстую дверь.
– Долго она не продержится, – отдуваясь, пробормотал Кинт. – Пришла пора дать нам противоядие!
Дальвиг, прижавшийся спиной к стене и дрожащий от того, что по коже струится холодный пот, коротко кивнул. Дальше тянуть время бесполезно, так как замок уже почти взят. Раз он обещал, то должен сделать обещанное.
– Вот. – Он снял с пояса один из мешочков, в котором, как в чехле, содержался небольшой пузырек. – Каждому довольно будет одной капли.
Кинт резко протянул руку, но Эт Кобос отдернул ее.
– Нет, подожди! Я поставлю его в угол и пойду вверх по лестнице. Только тогда вы вольны брать его.
Он медленно поставил пузырек в самый темный угол, в сплетение многолетней паутины, а потом, пятясь и держа меч перед собой, стал подниматься по лестнице. Кажется, ни у кого из наемников, которые теперь могут безбоязненно пытаться убить его и тем купить себе прощение, нет лука или арбалета. Кинт бросился в угол, Гикатар прожег Дальвига ненавидящим и бессильным взглядом, Сеярк дрожал и косился на дверь, а Бальядер ободряюще улыбался.
– Спасибо, сударь! Ты нам преподал хороший урок, – пробормотал старик. – Если кто-то из этих болванов ухитрится спастись, он крепко задумается над всеми своими дальнейшими поступками… А мне позволь пойти с тобой! Я не стану пить из этого пузырька.
– Нет! – покачал головой Дальвиг. Он не мог верить этому лису… никому из них. Скрывшись от наемников за поворотом лестницы, он повернулся и побежал по ступеням, оглушительно грохоча в этом замкнутом пространстве. Быстрее, наверх, в свою комнату!
Когда он пробегал мимо узкого окна, то увидел во мраке переливающееся белым и голубым цветом сияние над воротами. Не удержавшись, Дальвиг притормозил и выглянул во двор. В воздухе парил волшебник, одетый в мантию нежно-голубого цвета. Кто это такой, Эт Кобос разглядеть не смог – явно один из вновь прибывших чародеев, и какая разница, какой именно. Разведя руки в широких рукавах, Белый громко пропел:
– А-натакка-рьи-зааааа!!
Разноцветное сияние мягко опустилось вниз и впиталось в землю. В полумраке, немного рассеянном остатками чар, Дальвиг увидал, как мертвецы кулями валятся наземь. Проход в замок был теперь открыт.
Он смог оторваться от завораживающего и леденящего разум зрелища: вражеское войско, не меньше чем пять сотен человек, врывается во внутренний двор и растекается по нему, как прорвавшая запруду река. Вражеский волшебник, чопорно сложив руки на животе, плывет над людским потоком к башне…
Дальвиг вбежал в свою комнату и схватил со стола заранее приготовленную сумку. Там лежало немного золота, немного одежды, кое-какие колдовские принадлежности и Книга. Эт Кобос повесил сумку на плечо и продолжил восхождение по лестнице. Снизу доносились невнятные звуки – стук, топот, глухие выкрики, но Дальвиг не обращал на них внимание. Есть ли у наемников шанс спастись? В подвале начинается подземный ход, ведущий далеко на юг, на берег одного из многочисленных озер. Только Дальвиг об этом ходе никому не рассказывал… Может, они попытаются прорваться к южной стене и спуститься по ней, только вряд ли Белые не поставили там крепкого заслона.
Когда Дальвиг поднялся на вершину башни, его взгляду открылась зловещая и потрясающая картина. Вокруг замка, будто стая комаров-толкунцов, летали воины с перышками, воткнутыми в ободки шлемов. На южной стене висел, застряв между зубцами, пронзенный насквозь копьем Эндамон. Во дворе у подножия башни кипела схватка: над трупом зарубленного Кинта сражались обреченные Гикатар и Сеярк. Видно, они собирались добраться до стены, но наткнулись на врагов. Бился ли Кинт или пытался сдаться и был бесславно убит безоружным? Дальвиг, застыв, смотрел, как Гикатар размахивает длинным мечом и разрубает им щиты и шлемы. Но вот рослый лемгасец дотянулся до него своим топором и разнес голову на куски, как гнилой орех. Почти сразу Сеярку отсекли руку и ударили сверху копьем, заставив подогнуть колени и свалиться на землю.
Дальвиг отшатнулся. Встав на середине смотровой площадки, он шептал себе:
– Сколько смертей! Сколько предательств с обеих сторон! Неужели во всем этом виновен я?? – Он сорвал с головы шлем, сбросил перчатку и вытер пот, заливший лицо. Глупо метаться и страдать. Сегодня все получили то, чего заслуживали. Сколько раз эти наемники в разгар битвы опускали мечи, сдавались и равнодушно смотрели, как убивают или берут в плен их господина? Нечего их жалеть. Жалеть надо себя… Невыносимо во второй раз смотреть, как пал Беорн! Зачем, зачем он ввязался в это глупое предприятие?! Черная тоска глодала сердце и грозила вырвать его из груди, бросить в грязь, растоптать… Нужно как можно скорее покинуть замок.
Враги не собирались отпускать его. Пара летающих над стенами солдат заметила Дальвига и скользнула к нему, поднимая копья. Эт Кобос быстро вынул Жезл и направил на них. Один из врагов метнул свое копье, но не попал, а второй бросился наутек. Его более смелый приятель тут же поплатился за смелость: вспыхнув разом от пяток до макушки, он с диким воплем упал к подножию башни. Совсем как мать, подумал Дальвиг и визгливо расхохотался.
Из-за невысокого парапета, ограждавшего смотровую площадку с севера и юга, медленно выплыл одетый в перламутровые доспехи Подмастерье. Дальвиг нацелил Жезл и на него, но, сколько он ни тер самую мощную руну, Белого волшебника охватило лишь легкое, призрачное свечение. Засмеявшись, он протянул руку – и раскаленный Жезл выскользнул из обожженных пальцев Эт Кобоса. Розовый рыцарь ловко поймал его и воздел над головой в победном жесте. Он еще смеялся, когда Жезл исчез в ослепительной огненной вспышке вместе с рукой волшебника до локтя. Смех резко превратился в стенания и вой. Белый согнулся вбок, как натягиваемый лук, протяжно застонал и исчез…
Сейчас или никогда! На короткое время Дальвиг снова остался один. Очень скоро сюда слетятся разом все копьеносцы, прибудет волшебник в голубой мантии, а солдаты поднимутся по лестнице. Из раскрытой пасти хода в глубь башни слышался звон металла и мерный голос Бальядера, вещающий неизвестно кому:
– Он есть божье наказание всем нам, забывшим стыд и любовь к ближнему! Он призвал к ответу за пролитую нами кровь, за все наши грехи, за жизни тех, кого мы предали! Он принес искупление в смерти! Последние убийства во славу Его – и я стану свободен, чист и безгрешен. Катитесь, головы! Лейся, кровь! Плоть, разверзайся!
Нечто вроде угрызения совести прокралось в мысли Эт Кобоса. Он даже подумал, что мог бы рвануться вниз по лестнице на помощь старому солдату, разметать наступавших с помощью Вальдевула и увлечь его за собой. Забрать прочь, во дворец Хейлы… Но захочет ли он этого? Получится ли из него верный слуга? Он слишком помешан на греховности убийств и войн, слишком желает умереть сам. Пускай умирает. Не надо ему мешать.
Дальвиг сорвал с ног овальные пластины поножей, чтобы они не мешали ему присесть на корточки. Прежде всего он должен постараться задержать врагов еще немного. У него оставалось последнее средство: стручок ядовитого растения под названием бурх, из лесов далекого юга. Конечно, подарок Хейлы. С виду он был толстым и длинным, вроде огурца, только намного легче. Задержав дыхание и немного отвернув голову, Дальвиг оторвал один кончик стручка. Наружу хлынула плотная струя невесомой пыльцы, похожая на желто-серый пар. Эт Кобос неуклюже переступал, поворачиваясь вокруг своей оси и очерчивая туманное кольцо, которое клубилось в темном воздухе на одном месте. Хороший порыв волшебного воздуха – и его не будет, но вражескому чародею понадобится время, чтобы создать заклинание. Если кто-то осмелится сунуться сюда сам, быстренько превратится в покойника.