Люди – собственники. И еще они трусливы. Никогда в жизни ни один человек не отдаст чего-то, что принадлежит ему. А если у него начнут это отнимать – он убежит, позовет на помощь. Сила человечества в его единстве. Пока их много – они способны на очень многое.
Люди – ксенофобы – они никогда не поймут другого, чуждого им. Не помогут, не услышат. И эти люди вряд ли отличаются от остальных миллиардов.
Они захотят помешать мне. Они не станут слушать, и уговоры здесь будут бесполезны. Я знаю, я уже видел это – сначала они возьмутся за оружие и с праведным гневом попытаются меня прогнать. Потом в их сердцах поселится страх, а в глазах – ужас. Они будут плеваться проклятиями, обвинениями и угрозами. Позовут на помощь тех, кто сильнее – свою власть. После они попытаются сбежать. Они будут бежать так быстро, как никогда не бежали. Перестанут оглядываться. Забудут про друзей, родственников и знакомых. Будут спотыкаться, толкаться, топтать друг друга и стараться вырваться вперед, пробегая по головам, словно они больше не люди, а какие-то членистоногие. А в завершение сюда прибудет слишком много людей. Мне этого не нужно.
Нужно забрать свое. Нужно забрать.
****
Костер погас, неясно – догорел или же просто затух под порывами усилившегося ветра, но Сара проснулась из-за резко объявшего ее холода. Несмотря на поздний час и отсутствие огня, видимость была хорошей, из-за чего она сразу обнаружила отсутствие своего напарника. Его не было рядом, как и в радиусе нескольких десятков метров. Его вещи лежали практически нетронутыми, пропал только маленький подсумок, в котором он стал носить сигареты и всякую мелочь, да кобуры и пояски.
Сара сразу поняла, что он ушел. Не полюбоваться видами или подумать – ушел надолго. Оставил ее одну здесь, в холодной и безжизненной пустоши. Ее глаза слипались от усталости, и в какой-то момент она хотела плюнуть на все и просто вернуться к своим снам, но какое-то странное волнение обуяло ее и заставило подняться.
Но куда идти? Холо мог податься в любом направлении, смотря, что взбрело в его больную голову!
Особенно сильный порыв ветра чуть было не сбил девушку с ног. Нужно идти. Исходить хотя бы из того, что он не мог повернуть назад. И Сара шла. Шла неуклюже, то и дело спотыкаясь, но дело было не в темноте, нет – Луна светила ослепительно ярко, освещая своим сиянием весь ее путь. Складывалось ощущение, что Луна показывает дорогу и направляет хрупкую, промерзшую девушку. Она спотыкалась из-за ветра, что неустанно подталкивал ее в спину, словно желая, чтобы она ускорилась, перешла на бег и бежала так быстро, словно позади нее сама смерть.
О чем она думала? У нее не осталось сил думать, она могла только чувствовать. И она чувствовала усиливающееся беспокойство. На ее сердце словно положили целую гору, отчего оно билось медленно, с трудом. Промерзшие до костей пальцы безустанно дрожали, холодный воздух обжигал ей кожу.
В ее теле бушевал настоящий ураган, сотворенный из смешанных чувств. Сложно поверить, что один человек может испытывать все это единовременно. Здесь были и материнское волнение, и девичья любовь, и детское любопытство. Одновременно с этим она чувствовала безразличие, равнодушие. Она была взволнована и обеспокоена. И чертовски зла. Да – она злилась. Злилась на себя, на Холо, на весь этот несправедливый мир. Ей было обидно. Ей было тоскливо и грустно. Она была готова негодовать и проклинать все на свете. Вместе с этим ей хотелось покоя и умиротворения. Она ужасно устала, чувствовала себя вымотанной, выжатым до последней капли лимоном. Но ее подогревала ревность. И успокаивала какая-то фальшивая уверенность. Жалость ее была направлена на всех, кроме нее самой, в особенности на своего дурака-напарника. Ее убивала собственная беспомощность, и разрывала боль. Но надежда придавала ей сил.
Эти, как и множество прочих, чувства сплетались в ней, поддерживая хрупкое равновесие. Они сдерживали друг друга, не давая вылиться через край. Достаточно было одного малейшего происшествия, чтобы эта гармония вдруг превратилась в неудержимый неконтролируемый хаос. Все это, и даже больше, можно было прочитать в ее широко раскрытых и покрасневших глазах.
Ноги, словно чувствуя эмоциональное состояние своей хозяйки, старались нести ее быстрее.
Между всем прочим, Сара успела заметить и восхититься красотой этой ночи. Ее впечатляла эта огромная Луна, будто вылитая из первоклассного серебра. Ее сердце трепетало от усыпанного звездами небосвода. Среди них было мало знакомых ей созвездий, но это только делало их еще прекраснее. Сильный ветер и холод не могли испортить искусства этой ночи. Не могли испортить этой девушки, что жадно старалась запечатлеть каждую секунду времени, проведенную наедине с Землей и Космосом.