Я вошел в город и, не задерживаясь на улице, вошел в первый же дом. Двигаться следовало бесшумно. Проснуться хозяева – поднимут ненужный шум. Благо, полы были не деревянные, а значит и скрипеть не будут. На первом этаже спали мужчина и женщина. На втором четверо ребят. На третьем одинокий старик. Не знаю уж, в чем их вина, но я постарался хотя бы смерть их сделать быстрой.
Я поднялся на крышу и осмотрелся – не видно ни зги. Первым делом надо найти вооруженные посты и патрули. До рассвета четыре часа. Один дом за другим, я проходил и оставлял на полу лужи крови. Одного за другим выцеплял из темноты защитников. Все шло хорошо. До тех пор, пока я не вошел в дом человека, страдавшего бессонницей. Прежде, чем он закричал, я воткнул метательный нож ему в глотку, но шум рухнувшего тела и хрипы разбудили весь дом. План «по-тихому» был провален весьма рано. Я мысленно извинился перед Сарой, на которую неожиданно свалилось чересчур много работы.
Город проснулся и впал в панику. Единственный плюс – больше можно было не прятаться и не красться, подобно крысе на ночной кухне. Можно убрать нож и достать более практичное оружие. Огнестрельное. Дальше все понеслось как в тумане: люди, крики, запах пороха и крови. Мелькали дома, комнаты, крыши. Сменялись лица, одежды. Слышались слова проклятий и мольбы о пощаде. Но приказ есть приказ: «Полное уничтожение». Не в моем праве оспаривать приказы сверху.
Где-то в воздухе грохотали выстрелы винтовки Сары. Она не замолкала до тех пор, пока не затих последний голос. Наконец, можно было выдохнуть и осмотреться. В нос бил ужасный запах смерти, крови, мочи и блевоты. Под моими ногами лежала девушка. Еще теплая. С приятными чертами лица, в ночной маечке и с маленькой дырочкой во лбу, из которой натекла уже приличная лужица. Оглянувшись, я увидел длинную улицу, уложенную многочисленными трупами. Самые разные люди, разного возраста и сословия лежали в совершенно разных позах. Среди тел людей виднелись и животные. Не помню, когда я успел выстрелить в сторожевых собак. Видно, рефлекторно. Прибор показывал пульс – сорок восемь. До рассвета осталась пара часов.
–Нужно проверить все дома на наличие выживших. – Сказала мне спустившаяся с верхов Сара. По ее виду нельзя было сказать, как она относится к зрелищу перед ее глазами.
–Не обязательно. – Я достал из кармана пачку сигарет и старенькую зажигалку. – Просто сожжем здесь все до основания.
–Как вы собираетесь сжечь песок? – Скептически скривила она лицо.
–Знаешь, Сара, нет ничего, чего бы не поглотило пламя. – Я прикурил сигарету и выдохнул горьковатый дым в воздух.
–Курить вредно. Это плохо скажется на вашем здоровье.
–Меня это не волнует. Тебе стоит или покинуть город, или вернуться на старую позицию – мало ли кто сбежит.
–Я побуду с вами.
Я взглянул на нее, но не увидел на лице даже проблеска хоть какой-то эмоции. Она была погружена в выполнение миссии. На ее время она переставала быть человеком, вот какой вывод я мог сделать.
Мы пошли по улице, по пути поджигая один дом за другим. Совсем скоро пламя вздымалось до небес, кралось за нами, облизывая пятки. Кровь зловеще сверкала в его сиянии. На лицах мертвых людей играли тени. Тени, что темнее этих, застыли в глазах моей напарницы. Невольно я вспомнил преследующий меня сон, и мое единственное оставшееся воспоминание – море огня и запах смерти. Пламя, рычащее, словно дикий пес. Жар, что плавил саму Луну. И девушку, стоящую посреди этого ада. Я попытался вглядеться в ее силуэт. Разглядеть каждую мелочь, любую незначительную деталь.
–Эй, Холо! – Помахала перед моим лицом Сара. – Ты куда отключился?
–Задумался. Что ты хотела?
–А ты не слышишь? Плачь.
Я прислушался. И, правда, в одном из домов позади нас, не до конца поглощенным пламенем, плакал ребенок. Младенец.
–Он и так уже сгорит. Пойдем дальше. – Сказал я и продолжил шаг, но Сара схватила меня за руку. Ее охватила странная бледнота.
–Это всего лишь ребенок. Ребенок, который вот-вот сгорит заживо!
–У нас приказ уничтожить всех. Мы не можем его спасти. – Ее лицо вновь приобрело человеческие черты. На нем читалась жалость. А глаза стали походить на щенячьи.
–Я знаю…. Знаю, просто!.. Мы можем хотя бы лишить его мучений! Холо?
–Ха-а… – Вздохнул я. – Можешь войти и пристрелить его. Только быстро и осторожно, здание может обвалиться.
Она не сдвинулась с места. Стояла, как вкопанная, и разглядывала свои ноги. Сейчас она не походила на «идеального агента». Что за чувство ее сковало? Страх? Сожаление? Сочувствие? Я не знаю. По всему ее телу пробегала мелкая, едва заметная дрожь. Сильная и гордая девушка вдруг стала маленькой беспомощной девочкой.