Перед началом движения Саре надели глазную повязку. Она не сопротивлялась. Ни один мускул не выдал ее смятения, хотя удивляться было чему – министерство потеряло к ней доверие. Но не окончательно, раз ее все же посадили в машину. Всю оставшуюся дорогу мне оставалось любоваться видами да гадать, кому мы вдруг понадобились.
За тонированным окном мелькали вечнозеленые секвойи. Меж плотной кроны пробивалось полуденное солнце. Яркие лучи, столпы света, опускались с неба на усыпанную листьями землю. Этот лес хранил в себе атмосферу древности, девственности. Пусть до его сердца и добрались руки человека, но не изменили его. Даже в машине можно было ощутить запах свежей зелени и цветов, запах дикости и спокойствия. Потревоженные неожиданными гостями мелкие хищники разбегались и прятались по кустам. Птицы разлетались в разные стороны, разнося на весь лес весть: «Пришел человек! Будьте осторожны!». В их голосах не чувствовалось страха. Это был их дом. Дом….
А каким был мой дом? Я не помню города, в котором жил. Не помню соседей. Были ли у меня друзья? Жена или возлюбленная? Были ли живы и здоровы мои родители? Жил ли в моем доме кот? Как выглядели улицы, по которым я ходил в школу, институт, возможно, на работу? Был ли на моем пути парк с уютными скамейками и ненавистными птицами? Здоровался ли я с дворниками, когда выходил утром из дома, или просил кассира продать мне алкоголь без паспорта, потому что постоянно брал его в одном месте? Я не помню.
Нет, мне показывали снимки. Показывали дом, в котором я был прописан. Фотографии моих соседей и семьи. Показывали улицы, по которым я мог когда-то проходить. Мою школу и университет. Место работы. Только я не узнал их. Не узнал ни одного лица, ни единого места. Даже самого маленького переулочка. Все для меня было новым, незнакомым. И неважным. Ненужным. Но это хотя бы дает осознание, что я что-то имел в своей прошлой жизни. Я действительно существовал. Жил в том городе. Но все это ощущалось каким-то огромным обманом. Ложью.
Врачи говорили, что обычно люди чувствуют облегчение или радость, когда узнают, что у них были родители и друзья. Ну, после того, как теряют память. Конечно, они также чувствуют страх и печаль. Кто-то начинает плакать, а кто-то смеяться. Встречаются и исключения, но даже они вскоре возвращаются в привычный ритм. Улыбаются, грустят, тоскуют, скорбят. В моем же случае я не чувствовал ничего. Все эти люди остаются для меня чужими. Все эти места остаются далекими. Это не принесло мне облегчения и даже не легло на плечи тяжелым грузом. Само осознание того, что я ничего не чувствую даже не тяготит меня. Просто, было бы неплохо узнать, каким я был в прошлой жизни. Смеялся ли я с друзьями? Ругался с родителями? Радовался окончанию учебу? Опускал руки, когда что-то не получалось? Плакал ли, когда умерли мои предки? Этого мне не могли сказать. Не осталось ни одного человека, который знал бы меня прежнего. Чем я увлекался? Что и кого я любил? Чего терпеть не мог? Ради чего я жил, в конце концов? Я не знаю. И это незнание отдается болью где-то под ребрами. Сдавливает мое сердце. Душит.
Когда я потерял память, я утратил нечто ценное. Я чувствовал это. Это словно…. В моем сердце зародилась огромная черная дыра. Пустая. Раньше она была заполнена воспоминаниями, но теперь пустует. Я человек без прошлого. А без прошлого я не вижу будущего. И эта пустота она растет. Пожирает меня изнутри. Тысячи насекомых роятся в моей груди и жрут. Жрут и жрут без остановки, стремятся вырваться наружу.
–Приехали.
Я и не заметил, как мы въехали в туннель. Пропустил, как оказались на подземной парковке. Все уже вышли из машин и теперь ждали только меня, сидящего и погруженного в свои мысли.
–Все в порядке, сэр? – Спросил меня один из сопровождающих. Я поймал себя на том, что все еще сижу на задних.
–А…. Да. Да, иду. – Заверил я и поспешно поднялся, чувствуя на себе пренебрежительные взгляды всех прочих окружающих. Сара старалась избегать меня взглядом.
Дальше был сплошной, казалось даже бесконечный, коридор, обделанный металлическими пластинами. Какие-то из них являлись дверьми, но так сходу, не зная, что и где искать, найти их было весьма трудно. Людей мы встречали немного. Пара исследователей и солдат проходили мимо нас то и дело лишь для того, чтобы сразу скрыться за поворотом. Если бы не сопровождение – вмиг бы мне здесь заблудиться, проходы были неотличимы друг от друга. Непонятно как здесь вообще ориентируются люди. Этот вопрос поглотил меня целиком, и отвлекся я, только когда наша процессия остановилась.