Ольга неслыханно обрадовалась, когда узнала, что «умный псих», так называл иногда своего пациента майор Колесников, сидел за пишущей машинкой в кабинете начальника отделения. Всю смену она крутилась, словно заводная. Ее неоднократные попытки увидеть любимого мужчину в ординаторской или в небольшом коридорчике успеха не имели. Из-за этого она нередко нервничала. Иногда хотела все бросить и зайти к Рокотову, зайти просто так или по служебной необходимости. Причин было множество, хоть отбавляй. Однако она все тянула и тянула. Лишь к четырем часам дня решилась и едва слышно постучала в дверь. Рокотов на стук не прореагировал. Он сидел за машинкой и неспеша стучал пальцами по клавишам, словно дятел по дереву.
Коркина почти на цыпочках подошла к писарю, и слегка хлопнув рукой по его плечу, с улыбкой спросила:
─ Андрей Петрович, а Вы всегда так работаете на этом сложном агрегате? Стучите так сильно, что в палате слышно…
Появление блондинки мужчину неслыханно обрадовало. Он вышел из-за стола, улыбнулся, затем, сделав серьезное выражение лица, ответил:
─ Ольга Ивановна… Я весь в трудах… Выполняю ответственное задание Дрогова, начальника психиатрического отделения прославленного госпиталя…
Притворное мальчишество Рокотова вошедшую обрадовало. Она протянула ему руку и очень тихо прошептала:
─ Андрей… Я вижу, что тебе хоть немного лучше стало… Все медики думали, что тебе вот-вот придет хана…
Рокотов внимательно посмотрел в глаза женщины и со вздохом произнес:
─ Да, Ольга Ивановна, наша медицина, особенно под руководством партии способна на многое…
Затем он сделал смурное выражение лица и резко опустился на стул. Напоминание о болезни вновь разбередило его душу. Некоторое время он был недвижим, словно парализованный. Коркина слегка наклонилась и посмотрела в глаза того, кого она любила. Они были злыми. Она развернулась и тут же вышла из кабинета.
Эту ночь Ольга не спала. Все думала об офицере Рокотове, который находился в ее отделении. Она не кривила душой. В небольшом сером здании с зарешеченными окнами, и обнесенного колючей проволокой, больных не было. Люди в белых халатах, в том числе и она, условно лечила тех, кто переступил черту закона. Среди них были также алкоголики и симулянты. Были и убийцы. Ее любимый мужчина на пьяницу, тем более, на преступника похож не был. Вся его культура поведения говорила об обратном. Он также резко отличался от ее коллег по работе…
1979 год. 28 февраля. Среда. День у Андрея Рокотова начался удачно, лучше нельзя. Получилось это, благодаря подполковнику Дрогову. Он открыл кабинет и радостно улыбнулся. На столе лежала большая стопка готовой бумажной продукции. Он присел и внимательно прочитал все то, что было напечатано. От удовольствия крякнул. Псих со звездочками на погонах и на самом деле был не дурак. Он тотчас же направился к больным. Рокотов в это время наводил порядок в прикроватной тумбочке. Увидев начальника, он развернулся и встал по стойке «смирно». Лицо подполковника медицинской службы сияло. Дрогов тепло поздоровался, полуобнял подопечного и шепнул ему на ухо:
─ Андрей Петрович, огромное тебе спасибо, огромное спасибо… Скажу еще больше… Ты не только знаток военного дела, но и знаток русского языка…
Заметив несколько лукавый взгляд пациента, он, словно оправдываясь за свои ошибки, продолжил:
─ Андрей Петрович, пойми меня правильно… Я ведь пишу, как загнанная лошадь, все времени не хватает…
Рокотов ничего не ответил. Он лишь едва заметно улыбнулся и опустил голову. В его глазах светились огоньки не то надежды, не то радости. Его несколько приподнятое настроение Дрогов заметил. Он еще раз пожал ему руку и направился к выходу. Затем остановился и неожиданно для психа спросил:
─ Андрей Петрович… А как ты смотришь, если я дам тебе отгул, правда в нашем отделении?…
Рокотов молчал, словно не слышал этих слов. Непонимание или замешательство писаря насторожило офицера. Сделав удивленное выражение лица, он посмотрел по сторонам и еле слышно произнес:
─ Андрей Петрович, если есть желание ─ пойди погуляй по свежему воздуху. Свежий воздух больным людям очень полезен, особенно зимой…
Затем улыбнулся и почти по слогам пролепетал:
─ Я сей-час же дам ко-ман-ду дежурным и старшей мед-сест-ре…
И на этот раз Рокотов не прореагировал на неожиданные поблажки начальника. Лишь после того, как Дрогов вышел из помещения, он неспеша лег на кровать и укрылся одеялом. До боли стиснул зубы, тихо всхлипнул. Ему впервые разрешили подышать свежим воздухом, вдохнуть глоток свободы!