Офицеры разговорились в курительной комнате. Рокотов в большинстве своем молчал, придерживался прежнего правила. Новенький же, наоборот, он словно еще в детстве был похлеще Цицерона, римского оратора. Едва они закурили, он сразу же выпалил:
─ Андрей, ты посмотри, какая цаца здесь работает… Небось, все у психов ворует…
Рокотов слегка отпрянул от собеседника, и соизмерив его холодным вглядом, отпарировал:
─ Слушай, Василий… Я думаю, что напрасно бочку на Машу тянешь. Твой кусок масла и сахар она точно не ворует…
Туликов, сделав кислое выражение лица, тут же выстрелил в защитника:
─ Капитан, я вижу, что ты сюда попал по шизофрении… Так ли это?
Неосведомленность седовласого об истинных причинах пребывания в психушке, наповал убила Рокотова. Он едва сдержал себя, чтобы не дать ему очень вескую оплеуху. Сильно заскрежетав зубами, он со злостью процедил:
─ Я попал сюда по другой причине… Ты же и тебе подобные, попадают сюда за пьянку или убийства…
Явно пренебрежительный взгляд и одновременно командный тон статного мужчины седовласого завели в один миг. Он бросил сигарету на пол и подскочил к своему обидчику, которому он был чуть-чуть выше его плеч, и брюзжа слюной, прокричал:
─ Знаешь, салага, я психом никогда в жизни не был и не буду… Тем более, убийцей… Ты понял меня?
Затем он приподнял голову вверх, и увидев звериную физиономию некогда симпатичного мужчины, тут же сбавил «газ»:
─ Я лечу уже долгое время полиартрит…
Слегка покраснев, он стал обеими руками растирать свои бедра, поясницу…
Рокотов смачно затянулся сигаретой. Некоторое время наблюдал, как офицер массировал свое тело. Затем ехидно заметил:
─ Вася, я в человеческих болячках мало смыслю… Одно знаю, тебе надо лежать в другом отделении… Психушка не для тебя…
Потом он внимательно посмотрел на того, кто мог страдать ревматизмом или подобными заболеваниями. Туликов к этому времени уже оставил свое тело в покое. Его глаза бегали в разные стороны, лицо было страшно розовым. Рокотов уже давненько заметил. Никто из обитателей психушки не жаловался на свою черепную коробку. С ней все было в порядке. Они «изобретали» другие болезни, кроме психических. Дабы дальше не нагнетать нервную обстановку, Андрей видоизменил тему разговора. Он глубоко затянулся сигаретой и едва слышно пробунил себе под нос:
─ Вася, мой тебе совет… Береги нервы, особенно, когда работаешь ложкой… Тебе до пенсии осталось совсем немного…
Простой жизненный совет сотоварища Туликова оживил. Он вытащил из кармана коричневой пижамы сигареты, закурил. Рокотов тотчас же заметил, что ревматик очень опытный курильщик. Выпустив изо рта пару красивых клубков дыма, седовласый с уверенностью в голосе произнес:
─ Я, товарищ капитан, в армии и никогда не усердствовал… На десятки лет вперед знал, что она сплошная химера. Знал об этом, когда учился в Московском командном училище…
Сильно наморщив лоб, он продолжил:
─ Знаю и сейчас, что шаровары с красными лампасами мне никогда не носить… Затем он посмотрел на собеседника, лицо которого было почему-то страшно осунувшим. Улыбнулся и очень спокойно сказал:
─ Я всю жизнь жду пенсию, ждал ее в Кандалакше, жду и в горах Кавказа… Мне сейчас тридцать пять, протрублю еще пять…