Самойлов намек стукача понял. Решил успокоить. Он положил на его плечо руку и тихо сказал:
─ Петр Иванович, за мною дело не встанет… Нам сейчас одно дельце провернуть надо, как можно скорее, а то поезд уйдет…
Через час капитан Моисеев вновь сидел в командирском «УАЗе» и держал путь к населенному пункту Вале. Небольшой городишко был знаменит тем, что в его окрестностях добывали бурый уголь. Лицо офицера было озабоченным. К обеду следующего дня ему предстояло быть в Тбилиси, в окружном госпитале. Лично сам он не горел желанием встречаться с Рокотовым. Приказ Самойлова обязывал его это делать. Приказ начальника ─ закон для подчиненного. От этой мысли офицер слегка вспотел. Он костерил себя за то, что совсем недавно сделал большую промашку, предлагая шефу исключить Рокотова из рядов КПСС. Самойлов же был другого мнения. Моисеев слегка скрипнул зубами. Жаль, что не предугадал инициативу своего протеже. Очередной балл в служебной карточке был бы не лишним…
Самойлов приехал домой поздним вечером, приехал в приподнятом настроении. Сразу же сел за стол. Татьяна, его жена уже два раза звонила и просила его не задерживаться. Она впервые в жизни приготовила хачапури, грузинское национальное кушанье. Супругу предстояло снять пробу. Виктор Федорович с удовольствием покушал, во время трапезы пропустил рюмку русской водочки. Затем удалился в небольшую комнату, своеобразный домашний кабинет и заказал переговоры с Симферополем. Через полчаса раздался звонок. Хозяин трехкомнатной квартиры поднял трубку, и услышав знакомый голос, уверенно произнес:
─ Федор, дружище, добрый вечер… Я вновь о вчерашнем разговоре…
Переведя дух, он с улыбкой добавил:
─ Я думаю, через месяц, другой у меня найдется место для твоего сына… Пора и ему в майоры выбираться…
Больше он ничего не сказал. Повесил трубку и присел на небольшую тумбу. Затем посмотрел на настенные часы. Времени для размышлений не было. В постели его ждала любимая женщина…
1979 год.15 марта. Четверг. После обеда Рокотов прилег в постель, немного устал. Сказывалось не только повседневное нервное напряжение, но и однообразие жизни. Он уже не скрывал, что его молодой организм давал сбои. Частенько болела голова, болело и сердце. Особенно по ночам, когда он, нашпигованный до предела всевозможными версиями и аксиомами о своей неудавшейся карьере и неопределенностью завтрашнего дня, долго ворочался в постели. Ложился на правый бок, давал больше простора для центрального органа кровеносной системы. Он иногда так напряженно стучал, что из-за боязни умереть, у психа выступали слезы.
Не успел он еще по-настоящему заснуть, как его кто-то легонько толкнул в плечо. Он открыл глаза и от удивления чуть-чуть привстал с постели. Перед ним стоял капитан Моисеев, секретарь парткома, его однополчанин. Его появление для Рокотова было полнейшей неожиданностью. Он несколько мгновений лупал глазами на высокого мужчину в белом халате, который был накинут на его плечи. Моисеев, сделав улыбку до ушей, протянул руку лежачему и очень зычным голосом произнес:
─ Добрый день, Андрей Петрович… Ты, конечно, не ожидал моего визита… По выражению лица вижу, не ожид-а-а-л своего коллегу по партии. Однако, я был бессилен против нашего женсовета…
Затем он поднял указательный палец кверху, и торжествующе добавил:
─ Андрей, только благодаря нашему прекрасному полу, я здесь…
Псих без всякого желания поприветствовал главного коммуниста полка и опустил голову на подушку. Приглашать его для беседы наедине, желания не было. Он прекрасно знал, что Моисеев приехал сюда не по воле женсовета, скорее всего, по приказу Самойлова. Рокотова внезапно стало знобить, возможно от пришельца. Он притянул одеяло к груди, затем рукой указал на противоположную кровать, она была пустой. На миг призадумался. Информация о полковой жизни могла в какой-то мере разгрузить его нервную систему. Возможно, и гость о ком-то или о чем-то проболтается. Он кисло улыбнулся и прошептал:
─ Петр Иванович… Я, честно говоря, не ожидал увидеть тебя здесь, да еще и в новом халате… У нас такое одеяние сами начальники редко носят, если носят ─ по большим празникам…
Доброжелательное ответное действие психа в значительной мере растопило лед недоверия, которое только что офицеры испытывали друг к другу. Моисеев вновь улыбнулся, присел на кровать. Затем пару раз слегка отпружинил и сказал:
─ Мне халат выдал старшина Наседкин… Он не только обходительный, но и очень дотошный… Все расспрашивал меня о цели визита…
Андрей слегка приподнялся и утвердительно кивнул головой. И в сей же миг пришел к простому умозаключению. Новые халаты выдавались только с разрешения начальника отделения. Затем он внимательно посмотрел на очкастого и как бы мимоходом себе под нос пробубнил: