Обведя взглядом зал, она взяла на гитаре несколько аккордов, показывая девчонкам, с какой мелодии они начнут, и осторожно начала перебирать струны. Первая песня из написанных специально для этого вечера была нейтральной, а вторую — посвященную легендарным «мертвецам» — Сильвер споет чуть позже, когда ближе к вечеру они начнут собираться в этом зале. Где‑то за ее спиной запела скрипка, а через несколько секунд к ней присоединилась и флейта. Три отдельных мелодии как будто слились в одну, выплетая в воздухе тонкое кружево песни. Зал выжидающе замер…
Разменяв полгода пустяками,
Осень в город суетный войдет,
Набросает яркими штрихами
Листьев краткий золотой полет.
Отзвучит, дворами убегая,
Лета угасающего смех…
Шаг один лишь не дойдя до Рая,
Ты застынешь на глазах у всех,
Задрожишь от ожиданья боли,
Укрываясь от дождя плащом,
И шаги услышишь за спиною,
Оставляя тело, словно дом,
И, тревожась приближеньем снега,
Будешь ждать морозных холодов,
Сердце приготовив для побега
От метелей, темноты и льдов,
И опять ветра затянут песни,
И взлететь потянет снова ввысь…
Как бы больно ни было, воскресни,
С новою весной к себе вернись!
…Даже когда Сильвер перестала петь, мелодия еще некоторое время витала среди столиков большого клубного зала, словно не желая покидать это гостеприимное место. Девушка опустила руку, отпуская последний аккорд, за ее спиной одновременно вздрогнули финальными нотами скрипка и флейта. Две секунды тишины — и зал зааплодировал. Сильвер осторожно склонила голову, благодаря за теплый прием, и запела следующую песню. Камилла и Ульяна вступили в мелодию одновременно, как и репетировали. Похоже было, что их новую компаньонку слегка «отпустило» — во всяком случае, фальшивых нот в ее исполнении не наблюдалось.
Силь пела целый час, и с каждой песней слышала все более уверенную флейту. Скрипачка, как обычно, была выше всех похвал, а зал от души приветствовал девушек аплодисментами. Их даже довольно долго не отпускали на перерыв, пока Сильвер не заверила присутствующих, что им нужно отдохнуть, но в концерте еще обязательно будет второе отделение.
— Ну вот, и ничего страшного! — оказавшись за кулисами, Камилла насмешливо щелкнула Ульку по кончику носа. — Надеюсь, теперь‑то уж ты не собираешься падать в обморок?
— Ой, девочки, как здорово! — глаза Ульяны сияли совершенно детским восторгом. — И зал такой прекрасный, и песни такие!.. такие!.. Ох, я до сих пор поверить не могу в то, что выступаю вместе с вами, с «Серебряной камелией»! Я как будто в сказку попала!
— С залом все понятно, а что вдруг не так с песнями? — удивилась Сильвер. — Ты же их и раньше слышала!
— Слышала, но не слушала, — смущенно призналась Уля. — Я так боялась, что, наверное, даже не смогла бы сказать, о чем ты поешь, пока я играю на флейте. А тут, как только мы с Кэм заиграли, у меня как будто пелена с глаз сошла. Какие же удивительные песни ты пишешь, Силь!
— Да ладно, не перехвали! — поморщилась певица. — У нас еще одно отделение впереди, и закончим мы его опять же новой песней. Поскольку публика об этом уже извещена, многие специально останутся подольше, чтобы ее послушать.
— Это та, которая посвящена «мертвецам», да? — флейтистка почти подпрыгивала от нетерпения и любопытства.
— Она самая, — ответила Камилла. — «Мертвецы», как правило, приходят попозже, а песня для них, так что и петь ее нужно в конце концерта. Сейчас в зале полно курсантов, а публика посерьезнее подтянется ближе к ночи.
— Девочки, а… — Ульяна на секунду запнулась и потупилась. — А можно я как‑нибудь еще с вами сыграть приду? Конечно, я понимаю, что мне до вашего мастерства далеко, но это так здорово, что просто дух захватывает! Я вас не подведу, я буду очень — очень стараться, честное слово!
Камилла и Сильвер переглянулись и одновременно рассмеялись. Ульяна играла превосходно: нежно, трепетно, вкладывая в мелодию всю себя без остатка. Девчонки и раньше пробовали ввести третьего музыканта в «Серебряную камелию», но все как‑то не складывалось. Чаще всего приходившие к ним друзья и знакомые хотели сразу хорошо зарабатывать и играли на разнообразных инструментах скорее технично, чем душевно. Уля оказалась совсем другой, и подруги еще на стадии репетиций договорились между собой, что, если у нее все получится, пригласят выступать с ними постоянно.