— Навоза с ушами, казар! — расхохотался Шарль.
Он потянул за шарик, и глаза Рауля сначала расширились, затем сузились при виде того, как керамическая горошина электростатически притягивалась к ткани.
— Девять Преисподних, это сверхминиатюрный микрофон!
— Именно, казар.
Пронзительный взгляд орлиных глаз скрестился с ясным взглядом невозмутимых канареечно-желтых глаз.
— Как ты узнал, что он там?
— Казар… с почтением… Я видел, как его туда прикрепили.
— Прикрепили? Кто?
Голос Шарля был столь же невозмутим, как и его взгляд.
— Тощий мужчина с кислым лицом и множеством колец. Он в кепке, закрывающей глаза. Он шел следом за казаром и провел рукой по плащу… Вот так… И микрофон приклеился.
— Ты знаешь этого человека?
— По чести, казар, знаю.
Рауль выпил чашу чарка, потом чашу чистой воды.
— Назови его… с почтением!
— Имя: Пертинакс. Шпион правительства из Пи-5. Человек, который шныряет среди людей с добрым именем, улыбаясь лишь тогда, когда доволен, а доволен он бывает только тогда, когда его ложь, намеки и наветы ранят человека лучшего, чем он сам. Он ранил уже множество, похваляясь, что сорвал «больше хитрых замыслов, чем любой человек в созвездии Геракла». Негодяй. «Пол-ков-ник».
— Пертинакс…
Медленно, со смаком, чувствуя, как в крови закипают ярость, Линтон покатал это имя на языке, пробуя его. Имя кислое, вязкое, точно айва или лимон; жгучее, словно соль.
Он начал подниматься, сжимая кулаки, но Шарль остановил его поднятой ладонью.
— Не нужно, казар, с честью. Он будет здесь, скоро.
— Откуда ты знаешь?
За колючими усами мелькнула неожиданно теплая и добрая улыбка. На смуглой ладони появился небольшой хрустальный стержень, внутри которого переливались мерцающие точки.
— Глушитель!
— Да. Он ничего не слышит и изнывает из любопытства, что за «изменнический» разговор мы ведем за этими тонкими стенами. Скоро он будет крутиться здесь, у палатки, выслушивая и вынюхивая, чтобы попытаться расслышать своими ушами то, что не смогли его крошечные передатчики в микрофоне.
Рауль прямо и твердо взглянул в ясные и безмятежные канареечно-желтые глаза.
— Кто ты такой и чего хочешь?
— Казар, по чести, я человек, который предлагает тебе работу.
Желтые глаза не дрогнули и не опустились под его тяжелым холодным взглядом.
— Какую «работу»?
— Достойное занятие. Не такое, как работа Пертинакса.
Рауль с отвращением фыркнул.
— Он просто подлая свинья!
— Да, казар. И теперь он в любую минуту может прийти сюда, выслушивая и вынюхивая, как отощавшая красноглазая свинья, ищущая грязную лужу, чтобы вываляться… а!
За ковром, служившим палатке стенкой, они услышали сначала глухой удар, потом какое-то бормотание, потом вопль ужаса и ярости.
Предостерегающе поднятая рука Шарля заставила гераклианца безмолвно застыть, вслушиваясь.
— Ага! Ножик? Ах ты, гнусный вор, отведай-ка вот этого! — донесся до них низкий хриплый голос.
— Мой друг и слуга, Гундорм Варл, — вполголоса пояснил Рауль, заметив вопросительно поползшие вверх брови Шарля.
Послышалась какая-то приглушенная возня, потом удары, периодически заглушаемые пронзительными криками и воплями, полными боли и возмущения.
Рауль еле заметно улыбнулся.
— Гундер никогда не расстается со своим кнутом, — вновь пояснил он, а потом ухмыльнулся, на миг сверкнув крепкими белыми зубами.
Некоторое время они слушали. Вопли затихли, превратившись в приглушенные всхлипы.
— Вот! Это научит тебя не околачиваться и не подслушивать под закрытыми дверями. — Раздался еще один глухой удар, как будто носком сапога от души пнули по чьему-то заду. — А теперь убирайся отсюда, да впредь не суйся туда, куда тебя не звали, ты, змеюка подлая!
Двое в палатке обменялись довольными взглядами.
— Коммандер, вы там?
Между двумя коврами просунулась украшенная кустистой бородой белокурая голова.
— Я чему-то помешал?
— Вовсе нет. Заходи.
Огромный бородатый светловолосый барнассиец ввалился в палатку. На его обветренном смуглом лице поблескивали капли пота.
— Меня там нашел толстый рильканский коротышка, — он энергично ткнул большим пальцем себе за спину. — Он сказал, что вы тут, я подхожу, и что вижу? Тощего длинного парня в зеленом костюме, подслушивающего у задней стены! Естественно, я поучил его хорошим манерам. Как я понял, все, что вы говорили здесь вашему другу, Коммандер, было что-то вроде личного дела, так что я просто подошел и показал ему, что такое правила хорошего тона. Я… хм… надеюсь, что все сделал как надо?