Василий Ольгердович встретил гостей на пороге и проводил в горницу. Обстановка дома была простой, никакого пластика, стекла и вычурности линий. От предложенного ужина гости отказались, и вскоре все сидели в кабинете за широким длинным столом.
На правах хозяина староста и начал разговор.
— Давненько хотелось с вами познакомиться, — проговорил он. — Не только я наслышан о ваших подвигах. Весь Нижний гудит о твоих приключениях, Ждан Северович, да о крутом парне, натянувшем нос «Дьяволам». Со времен войны с Султанатом тишь да благодать у нас, вот горячие молодые головы и рады размять кулаки, а того глупые не понимают, что не игра это. А тут еще ты, Ставр, огонька добавил. Что полиции помог и приз захватил, за это с тебя спросу нет, а вот хочется мне знать, с чего вообще этот сыр-бор разгорелся.
— Помилуй, Василь Ольгердович, — ответил, как старший из капитанов, Усатов. — Из воли твоей мы не выходили. Драку первыми не начинали. Урону и сраму не понесли. Если свой брат за помощью обратился, грех большой отказать, да и не знали мы со Ставром, что, как далее выйдет. Ну а уж сам знаешь, в драку ввязался, обратно ходу нет. Либо грудь в крестах, либо голова в кустах.
— Не за то пеняю, что в драку сунулись, а за то, что думать наперед надо, — ответил староста и, обращаясь к Дину, сказал: — Расскажи нам, гость дорогой, с чего это на тебя охоту устроили да брательники мои всю съезжую полонянами заселили? Уж и девать их куда, ума не приложу.
Дина не нужно было уговаривать. Рядом сидели люди, неоднократно помогавшие ему в трудную минуту и не задававшие лишних вопросов. Лица присутствующих были отмечены печатью доброты, уверенности, доверия, и он начал свой рассказ с момента проникновения корабля «Шторм» в параллельный мир, его гибели и своих приключений на Сгоне. Его короткий рассказ длился более часа, и все присутствующие, не перебивая, слушали повествование. Когда он закончил и в очередной раз приложился к кружке с квасом, староста вновь взял слово:
— Черт шельму метит. Прямо сказать, задачку ты себе задал непростую, да и нам покумекать надобно. Драка знатной может получиться, но с выгодой. А я-то все голову ломаю, что это за штуковину Куница вместе с тобой притащил. Ключ, значит, говоришь. А дверь ту как отыскать намерен?
— Думал я над этим, Василий Ольгердович, и вот что получается. «Эмигот» тут во всем замешан. Знают они, что тайну их я в себе ношу. Не опасен я, пока вспомнить ничего не могу. Но если узнают, что все вспомнил, жить мне останется недолго. Всерьез за меня возьмутся. Сам понимаешь, денег у них много. Идти с официальным заявлением нельзя. Мгновенно им все известно станет. Значит, задачу эту я сам должен решить. Есть тут два пути. На живца, как я думаю, тут их ловить нужно, и живцом этим могу быть или я, или ключ, за который они многим рискнуть могут. Но в обоих случаях одному мне не справиться. Поддержка надежной команды нужна. Или меня, или ключ потом из их лап вырвать. Я думаю, ключом рисковать опасно, вдруг что не сложится. У них там тоже не дураки сидят. Так что, скорее всего, самому идти придется. Хочу я тут, если разрешите, поработать, информацию нужную собрать, план разработать. Если откажете, и на том спасибо, что раньше помогли.
— Да, нехорошие дела делаются… — задумчиво прогудел в бороду староста. — Ты не переживай, оставайся у нас. Что надо, скажи, Ставр поможет.
Куница утвердительно кивнул головой, переглянувшись с Дином.
— Такие дела быстро не делаются, — продолжил он. — Обмозгуем не торопясь, по-доброму. И чтобы дальше этой комнаты никому ни гу-гу. — Он строго оглядел присутствующих. — Дымов-то в курсе твоих дел?
— Да.
— Михаила к тебе пришлю. Парень горячий, конечно, но с головой. Помощник добрый. Друзья у него, почитай, по всем секторам разбросаны, да и мы не лыком шиты, — прикидывая в уме что-то свое, сказал староста. — Ладно, хватит на сегодня, давайте за стол, гости дорогие.
У хлебосольного старосты они засиделись до поздней ночи. За столом было шумно и весело. Мужчины вспоминали смешные истории своей молодости и случавшиеся с ними приключения, спорили о политике, ругали федералов. Разъехались поздно. Люба, доставив Дина и ден Сарона в дом Клавдии Сергеевны, уехала, на прощание поцеловав и помахав рукой из окна машины.
Следующий день сразу после завтрака начался с приема гостей. Первым в дом заявился Дымов, и сразу вокруг стало тесно от его неугомонного веселого мелькания. За ним на грузовике приехал Куница, и парни из его команды стали вносить на второй этаж блоки глобальной сети, устанавливать экраны и натягивать растяжки антенн.
Дин отвел Куницу в сторону и спросил, не опасно ли устраивать штаб по разработке операции на окраине. Ставр усмехнулся и, улыбаясь, предупредил, что рядом с этим домом некоторым опасно даже целоваться, так как без свидетелей эти действия не останутся.
Староста подходил ко всему серьезно. Дин понял, что их штаб-квартира имеет внешнее, невидимое кольцо охраны, и был благодарен Кунице за предупреждение.
Когда аппаратура была настроена и техники уехали, участники разработки операции расселись за столом. Все молча смотрели на Альбрайта, ожидая его указаний.
— Все знают, для чего мы собрались, — начал Дин. — Определим несколько направлений нашей работы.
У нас есть диск с координатами точки закладки заряда перехода, но его можно открыть только на центральном процессоре «Эмигота». Задача номер один: найти возможность проникновения в центральный офис концерна. Операция должна быть проведена тихо. Если в период акции будет поднята тревога, можно ставить на операции крест. Даже при условии, что мы получим эту информацию, она станет для нас бесполезной. Нам не дадут ее реализовать.
Второе: мы можем не проникать в «Эмигот», но в этом случае нам нужно установить людей, готовящих программы для полета. Значит, нам нужны в первую очередь люди. Тут у нас никаких зацепок пока нет. Мы знаем, что на Сгон ходил «Двойник». Для тех, кто не в курсе, сообщаю. Это разведывательный звездолет с экипажем в пятнадцать человек. Корабль очень скоростной и маневренный. Характерной его особенностью является то, что он состоит из двух в необходимых случаях разделяющихся частей. Каждая может самостоятельно двигаться и выполнять оперативные задания. Частные лица и корпорации не имеют права владеть таким кораблем. У «Эмигота» он был. Отсюда следует, что либо «Эмигот» имел его незаконно, либо через свои связи с федералами использовал для своих целей. Одна из частей корабля уничтожена, вторая повреждена. Перехват осуществлял военный эсминец. В этом направлении розыска у нас несколько путей. Военные ждали «Двойника» на выходе. Если это не случай, то кто-то из командного состава космофлота Федерации в деле. Вторая поврежденная часть корабля, скорее всего, не уничтожена, а следовательно, где-то ремонтируется. Желательно это место найти. Экипаж «Двойника» и экипаж эсминца. Это люди. Причем люди досягаемые. Их тоже нужно найти для последующей беседы.
Человек, с которым я столкнулся на «Двойнике», за несколько секунд вложил в меня программу, и я потерял память. Частично, но потерял. Необходимо установить, кто и где работает или работал над программированием мозга на таком уровне. Скорее всего, на Сгоне киммерийцами применялось психотронное оружие, иначе я не представляю, как можно одновременно захватить без сопротивления несколько тысяч человек. В этом направлении необходимо тоже поработать, дополнительно попытавшись получить информацию о способах нейтрализации воздействия такого оружия.
И последнее. Это тайна нашего ключа на Сгон. Незадолго до моего побега мой напарник, лейтенант Клест, оставшийся там, прочитал мне короткую лекцию о черных дырах, упомянув о профессоре Эффенаре, выдвинувшем теорию энергетического пробоя для возможности проникновения в иные миры. Эффенар, по официальным сведениям, погиб, но никаких следов, доказывающих этот факт, не найдено. Необходимо провести тщательную разработку этого направления. Лаборатория Эффенара была уничтожена взрывом в ходе научного эксперимента. В живых после него никого не осталось, но могли остаться люди, раньше работавшие в лаборатории и по тем или иным причинам ушедшие оттуда. Таких людей надо установить и побеседовать с ними. Нам нужно достать заключение официального расследования этой аварии. Я не хочу навязывать направления, по которым каждый из вас будет работать. Решите это между собой сами.