Эта командировка на Сахалин приключилась совершенно спонтанно. На одном из совещаний Славик – так все называли начальника отдела роуминга – объявил о том, что новая версия системы, недавно установленная для бета-тестирования в сахалинском филиале, отказывается работать, как ей предписано, следовательно, необходим доброволец для поездки на Сахалин, и как можно скорее.
– Нет, ну надо же было умудриться забабахать бета-сайт в такой дыре! – говорил Кирилл на обеде своему приятелю Игорю, тоже инженеру-программисту, но работающему в другом отделе, – они бы еще в Бангладеш ее установили!
Игорь на секунду оторвался от поедания жидкого столовского борща и кивнул в знак согласия.
– А теперь он хочет найти желающих поехать туда в командировку; на две недели, как минимум.
– Таких идиотов нет, – безапелляционно заявил Игорь, принимаясь за второе блюдо – гуляш с гречневой кашей.
– Конечно, добровольно никто не поедет. По крайней мере из тех, кто что-то соображает, – подтвердил Кирилл.
Он вдруг представил себя едущим в эту мерзкую командировку и к своему удивлению вместо ожидаемого отвращения почувствовал подозрительную легкость и даже небольшое сердцебиение, обычно связанное с предвкушением каких-либо приключений. Продолжая поносить предложение Славика, он, между тем, стал представлять, как вырвется из осточертелой московской рутины, как сядет в самолет, как сойдет по трапу в невиданном доселе месте, увидит людей, которые живут другой, совершенно нестоличной жизнью. “Сколько там до Сахалина? – думал он. – Тыщ, поди, восемь километров. Это же, почитай, другой конец света. А я из города-то уже три года никуда не выезжал…”
Славик был человеком весьма молодым – моложе Кирилла лет на десять – из тех маньяков, которые написали свою первую программу чуть ли не раньше, чем научились говорить. Но был высок, патлат, очкаст, носил рваные джинсы и растянутые свитера и изъяснялся на программистском жаргоне, соответствующем его имиджу.
– Здорово, чел! – воскликнул он, увидев появившуюся в дверном проеме голову Кирилла. – У тебя что-то срочное? Я буквально через три миллисекунды убегаю на совещание.
Кирилл просочился в кабинет и сразу же плотно закрыл за собой дверь.
– Трех миллисекунд достаточно. Я насчет Сахалина.
– Слушай, такая фигня… Никого не могу найти. Надо пойти на Семеныча надавить, может уломаю его, премию какую-нибудь посулю…
– Да я, собственно, тут подумал… Давай я поеду.
– Погоди, ты же там это… больной у нас… как же твои проблемы со здоровьем?
– Все нормально, врач мне уже давно разрешил. Я тебе справку принесу, там прямо так и написано: "нет противопоказаний для перелетов любой протяженности".
– Ну, если так написано, тогда – ништяк. Ты не представляешь, как ты нас всех выручил. Когда сможешь отправиться? В понедельник смогешь?
– Вполне.
– Тогда дуй прямо сейчас к Оле и скажи, чтобы тебе билет заказала, я уже все – убежал, а то наш главком огневается. Вечером заходи – закроем все детали.
Славик с шумом захлопнул крышку лэптопа, на ходу выдернул провода и, обогнув Кирилла, устремился к выходу.
– Да, и скажи Оле, чтобы в бизнес-класс заказала. Скажи, что главный разрешил, а я сейчас с ним этот вопрос как раз порешаю.
Славик ускакал, помахивая своим серебристым Эплом, а Кирилл так и остался стоять в одиночестве в его кабинете, слегка офигевший от собственной спонтанности, лихорадочно пытаясь представить себе последствия этого глупого,
недальновидного, а попросту говоря – мальчишеского поступка.
Когда самолет с Кириллом на борту приземлился в аэропорту Южно-Сахалинска, уже наступило утро. Выйдя из душного салона на трап и вдохнув несколько глотков бодрящего утреннего воздуха, он окончательно освободился от остатков сна и, в ожидании автобуса, который должен был доставить пассажиров в здание аэровокзала, бодро глядел по сторонам, рассматривая фюзеляжи самолетов, окрашенные рассветными лучами в различные оттенки нежно-розового. Встречавший в аэропорту сотрудник местного отделения порывался отвезти его в гостиницу, но Кирилл отказался и попросил ехать прямо в офис, как говорится, “с корабля на бал”.