Маркус понимал, что с ним происходит что-то необычное, и все же совершенно не знал, что делать. Мысль о выходе на улицу заставляла его трястись и вызывала тошноту.
«Только два дня прошло, — подумал он с надеждой. — Надо просто отдохнуть подольше. Со временем все забывается, да?»
Следующий день он начал с того, что перекрыл воду.
Минувшей ночью, видимо, произошла авария, и под утро он в холодном поту проснулся от гула в трубах, невольно решив, что это в стенах скрежещут мелкими коготками мерзкие крысы.
На этот раз вместо доставки готовой еды из ресторана он решил заказать доставку продуктов из магазина, ограничившись лишь теми, что могли сохраниться без холодильника. Проделав тот же трюк с курьером, что и вчера, он разложил на столе несколько банок консервов, пачку макарон и разной крупы, а также соусы, с которыми и пресная еда покажется более-менее сносной.
Он уже собрался отварить себе макароны на плите, когда тут же повернул ручку обратно, только услышав донесшееся из горелки тихое шипение.
Его проблема прогрессировала слишком быстро.
Не справившись со страхом, в итоге Маркус устроился на стуле у подоконника и снова стал наблюдать за людьми, поедая из консервной банки залитые маслом куски рыбы.
Человеческие силуэты проплывали перед его замутненным взором. Кто-то торопился, кто-то медленно брел по тропинке, неспешно прогуливаясь в такую хорошую погоду. Он видел стариков и детей, взрослых мужчин, женщин. Видел парочек, за ручку шедший по своим делам.
В одной из таких парочек силуэт молодого парня вдруг немного размылся, и Маркус шокировано распахнул глаза, наблюдая, как от его головы отделяется какой-то огромный черный отросток с щупальцами на конце и, впившись в лицо девушки, начинает с жадностью заглатывать ее целиком, буквально натягиваясь на нее сверху как питон.
Выронив консервную банку, Маркус вскочил с места и тут же вернулся в постель, уставившись, будто зачарованный, в телевизор.
В эту ночь он совсем не спал. Не сомкнув глаз ни на минуту, наутро он стал напоминать ожившего мертвеца. Со всклоченными волосами, большими темными кругами под глазами и потерянным расфокусированным взглядом, он лишь коротко выдохнул, когда в окне показалось солнце, и мгновенно вырубился, даже не выключив свет.
Ему снились кошмары. Ему снилось, будто под кроватью у него кто-то тихо шуршит, поджидая, когда же он захочет с нее слезть и неаккуратно поставит на пол ноги, чтобы можно было схватить его и утащить туда, в темноту, где живут все монстры.
А еще ему снилось, что ночью за зашторенным окном у него кто-то стоит на балконе. Их было несколько, лишь абсолютно черные невнятные силуэты ростом с ребенка лет десяти. Они липли к стеклу, вместе с ветром раскачивались из стороны в сторону подобно деревьям. И тоже ждали – когда он в любопытстве приоткроет штору, чтобы украсть его тень и превратить в бесполезный овощ.
Из мрачных грез его вывел громкий стук в дверь.
Кто-то настойчиво колотил по его двери кулаком, при этом сохраняя абсолютное молчание. Причем стучал этот кто-то с неизменным ритмом, от чего даже обычному человеку стало бы тревожно, не говоря уже о дерганном Маркусе, за последние несколько дней будто бы окунувшемся в какой-то безумный наркотический трип.
Страдая от головной боли и отчаяния, он накинул на голову одеяло, съежился жалобно в позе эмбриона и изо всех сил зажмурился, желая, чтобы этот незваный гость быстрее ушел.
Бум… Бум… Бум… Бум…
Дверь продолжала сотрясаться от тяжелых ударов, и с каждой секундой они словно становились еще яростнее. Создавалось впечатление, что кто-то по ту сторону двери пытался прорваться внутрь – или просто напугать, что, несомненно, у него получалось с отличием.
Маркус прикрыл ладонями уши, и все равно продолжал слышать и чувствовать этот стук, проносившийся эхом по стенам и отдававшийся у него в самых костях.
Время шло медленно, секунда за секундой. И когда уже ему начало казаться, что вот-вот он сойдет с ума, стук прекратился так же резко, как и начался, оставив после себя лишь давящее чувство тревоги.