В коридоре с другой стороны вестибюля сформировалась тень, застыла, не выдавая себя ни одним звуком. По плану операции коридор первого этажа должны были контролировать две двойки: Саши Зубко и Коки Морозова, но Крутов видел пока только одного из парней. Вторая пара, которая заняла позицию у торца здания с той стороны, где в него пробрался полковник, почему-то не появилась.
В вестибюле раздалась возня, ругань, зазвенели, раскатываясь по полу, бутылки, затем затопали тяжелые шаги, и на фоне светлого прямоугольника выхода в вестибюль возникла крупная фигура человека. Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.
Из коридора напротив метнулась к идущему гибкая и быстрая тень. Чмокнуло (так под ударом ножа лопается кожаная куртка), из груди человека вырвался тихий хрип. Но Крутов не дожидался конца атаки, он уже летел в вестибюль, подсвеченный всеми полутонами бордового цвета – диапазон видения сдвинулся в инфракрасную полосу спектра, – и одним взглядом обнял поле боя.
Пулеметов (калибр 12,7 миллиметра, пламегасители, лазерные прицелы) было два, они глядели в окна по обеим сторонам парадной двери, установленные на специальные станки. Мешки с песком слева и справа, какие-то шкафы и лавки. Ящики с патронами и гранатами. Отдельно на полу оружие: гранатометы револьверного типа, автоматы, переносный зенитно-ракетный комплекс типа отечественной «Стрелы». И трое боевиков, сидевших и лежавших на куче матрасов на полу возле батареи бутылок.
Один из них успел вскочить, но стилет Крутова нашел его горло, и боевик осел, не успев крикнуть. Еще одного полковник достал, метнув звездочку сюрикэна, и добил в прыжке ножом. Третьего, очумевшего от изрядной доли спиртного, вставшего на колени и тянувшегося к оружию, вырубил кто-то из «витязей», рывком свернув ему шею.
Оба – и Крутов, и его боец – некоторое время прислушивались к тишине, потом полковник придвинул губы к уху парня:
– Где второй?
– «На спине», – выдохнул тот в ответ, что означало: «держится сзади»; это был Зубко. – У нас только двое, спали. Больше никого.
– Где Кока?
– Не знаю… – Зубко дернулся, хватаясь за кинжал, но это в вестибюль выскользнула исчезнувшая пара Морозова.
Крутов не стал выяснять, почему она задержалась, причина была наверняка весомой, и ткнул кулаком в сторону лестницы. Жест означал, что первая пара пойдет левой, вторая – правой лестницей, а сам полковник – «на спине» группы, прикрывая тылы.
Заложники в количестве ста двенадцати человек, в том числе пожилые женщины и дети, были собраны Бадуевым в кинозале санатория на втором этаже. Охраняли этот этаж десять боевиков в полной боевой форме, то есть увешанные оружием с ног до головы. По двое расположились в торцах коридора, двое сторожили вход в зал, изредка наведываясь в него и оглядывая сидящих на стульях пленников, остальные четверо стерегли лестницу. Правда, стерегли больше номинально, практически не глядя на нее, будучи уверенными, что никто посторонний снизу подняться на этаж не может.
Сам Бадуев занимал люкс-апартаменты на третьем этаже, охраняемом еще дюжиной боевиков.
Идущие впереди Крутова спецназовцы остановились перед атакой, ожидая сигнала готовности второй четверки, взобравшейся на этаж снаружи. Сигнал прозвучал через две минуты – по рации. Лишь на Крутове в настоящий момент не было спецкостюма, остальные оставались в «киборгах», хорошо защищавших тело от удара кинжалом или другим колющим оружием. Но полковнику командовать группой, которая уже «пошла», не было нужды, ребята действовали слаженно и расчетливо, как единый организм, не раз проверенный в деле.
Два прыжка вверх по лестнице, поворот, еще два упругих прыжка, взмах рукой… Четыре тусклых блика прорезали воздух, четыре метательных ножа нашли свои цели, но «витязи» не остановились, врываясь в коридор, добили тех, кто был еще жив и мог закричать (хотя все четыре ножа вошли в горло и шею боевиков!), и метнули кинжалы в оторопело оглянувшихся на шум охранников у входа в кинозал. Остальных сторожей, потягивающих пиво в тупиках коридора по обеим сторонам здания и ведущих ленивые разговоры, тихо сняли из арбалетов и добили ножами ворвавшиеся в коридор спецназовцы второй четверки «верхолазов». Вся атака таким образом длилась около полминуты, словно прошумел по этажу смертельный ветерок, уронил боевиков Бадуева на пол и стих. Крутову даже не пришлось поучаствовать в атаке, так быстро все произошло.
Двоих бойцов он оставил стеречь кинозал с ничего не подозревающими людьми, остальные собрались у лестницы, ведущей на третий этаж, откуда доносились чьи-то голоса, смех, звуки музыки, стеклянный стук и хруст. Бадуев праздновал победу, заранее уверенный в успехе своего бравого рейда. Походы знаменитых всему миру «почетных террористов» республики Ичкерия Басаева и Радуева показали бессилие российских спецслужб и властей сладить с «героями народа», и он хотел повторить успех, попасть в разряд таких «героев», нимало не заботясь о судьбе захваченных, а тем более расстрелянных им людей.
Крутов почувствовал нарастающую в душе волну гнева и переключил внимание на предстоящее действие. В принципе после освобождения заложников, пусть и неполного, можно было взяться и за огнестрельное оружие, тем паче что никого из боевиков Крутов щадить не хотел, но профессионал в душе полковника протестовал против такого решения, да и атака получилась бы слишком шумной, грозившей поднять панику среди пленников, и Крутов сделал всем понятный жест: поднял кулак вверх и растопырил пальцы. Бойцы группы ходили с полковником на операции уже четвертый год и понимали его с полувзгляда, ничего объяснять им не требовалось. Однако на этот раз он пошел впереди группы, инстинктивно предвидя серьезные осложнения. Уж слишком просто и тихо прошли они первые оборонительные заслоны террористов.
Интуиция Крутова не подвела. События начали развиваться по другому сценарию уже спустя три минуты после того, как группа на цыпочках взлетела вверх по неосвещенной центральной лестнице к выходу на третий этаж и приготовилась к броску.
Внезапно музыка в коридоре смолкла, наступила полная тишина, потом раздался взрыв восклицаний, ругань, улюлюканье, топот, а вслед за этим – приближающийся гул и стрекот вертолетных винтов. Крутов встретил взгляд Саши Зубко, так же, как и он, снявшего шлем, и прочел в его глазах в прорези маски объяснение происходящему. Генерал Рюмин, а может быть, кто-то и повыше его, принял решение «помочь» десанту и разделить успех операции, либо свалить вину за неуспех на строптивого полковника Крутова, отказавшегося выполнить приказ к отступлению.
Но делать было нечего, приходилось принимать бой в самых невыгодных условиях, когда ничего уже изменить невозможно из-за отсутствия времени и потери эффекта внезапности. И все же следовало извлечь максимум пользы и из этой ситуации, пока еще позволяли обстоятельства, и Крутов, не оглядываясь, но зная, что его парни не колеблясь последуют за ним, прыгнул с лестницы в освещенный коридор, по которому разбегались по своим местам возбужденные боевики Бадуева. Встретить врага лицом к лицу они, естественно, не предполагали.
Первый из боевиков, смуглолицый и усатый, наткнувшийся на группу спецназа, умер, не успев сообразить, что происходит. Крутов зарубил его на ходу – ладонью по горлу, и тут же достал ножом второго, с автоматом в руках, бегущего следом. Третьего, начавшего что-то понимать и готового открыть стрельбу, он остановил броском сюрикэна: шестилучевая звездочка вошла точно в переносицу звероподобного аборигена, похожего на опереточного партизана с пулеметными лентами крест-накрест на груди. Дверь слева, выглядывающее лицо оттуда – удар «лапой тигра», вопль… не останавливаться, добьют идущие в арьергарде… дверь справа, здоровенный детина – блондин, явно не чеченец, поднимает автомат, не успеет… свист ножа, глухой хлюпающий звук – это нож входит в горло блондина… готов!.. Двое впереди, сейчас начнут пальбу, вряд ли прицельную – глаза у обоих квадратные, испуганно-удивленные, они еще не поняли в чем дело, но очередь вдоль коридора, даже не прицельная, – это не струя гороха, кого-то наверняка заденет, прощайте, ножички… оба стилета улетели вперед, находя цели: парни с воплями выпускают автоматы, хватаются за лица… дальше, дальше, с этими все ясно, где-то тут резиденция Бадуева, вот кого нельзя упускать ни в коем случае! Иначе этот «герой» снова когда-нибудь пойдет в поход, воевать с мирными гражданами…