Выбрать главу

- у него ясное и четкое сознание, но его душа сошла с ума». В последние годы во

внешней политике Соединенных Штатов все явственнее проглядывает

катастрофическая тенденция - готовность нарушить все нравственные нормы в

погоне за экономическим и политическим превосходством, то есть материальной

выгодой. Дело доходит до нарушения общепризнанных мировых соглашений и

норм международного права.

Но если вспомнить Ветхий Завет, то там говорится, что безнравственный

человек не имеет будущего. Безнравственное общество или государство обречено

на гибель. Первые признаки вырождения - это безнравственное поведение. Если

душа умирает, тело и дух обречены. Кажется, чего проще - опять стать

нравственным. Но, если в душе нет любви, быть нравственным невозможно. На

это уходит слишком много сил и энергии. Единобожник нравственнее язычника,

потому что его душа на порядок масштабнее души язычника. В некоторых

случаях безнравственность может являться не первым, а уже последующим

признаком вырождения.

Обычно проблемы души спускаются на дух и тело, и тогда многочисленные

болезни и неприятности заставляют человека заботиться о душе, подсознательно

устремляться к любви, которая дает душе необходимую жизненную силу. Если же

постоянно усиленно заботиться о теле и развивать свои способности и сознание,

то распад души может стать незаметным. Тренированное, закаленное тело и

сильный дух могут продержаться долго, но рухнут сразу, как только распад души

достигнет определенного предела.

Соединенные Штаты входят в полосу пренебрежения нравственными

законами. Советский Союз с этого начинал: полная демократия нравов, парады

голых на Красной площади, устав, предписывающий комсомолке отдаваться по

первому требованию, если возжелавший ее - комсомолец, уплативший членские

взносы. Большевики сокрушили нравственно-религиозные заповеди. Они с

упоением крушили общественную мораль. Не случайно, наверное, Энгельс умер

от раковой опухоли, обезобразившей его лицо. Это ведь он сказал: «Когда речь

идет об интересах пролетариата, не может быть речи ни о какой морали и

нравственности».

Коммунисты думали, что, разрушив душу, которая, по их твердому

убеждению, зависела от тела и среды, они, создав новые условия, создадут новую

душу и новую нравственность. И в какой-то степени они оказались правы.

Физическая и духовная составляющие человека действительно зависят от среды.

Но на человека влияет не только видимый, но и невидимый мир. И главное, от

чего зависит душа, - это Божественная энергия, которая незримо разлита во всем

мире.

Коммунисты создали новое общество и новую экономику, а с

нравственностью у них почему-то не получалось. Сострадание к другому стало

исчезать, и пришлось как-то тормозить нравственный распад, пытаясь укрепить и

спасти семью, разрушенную идеологами коммунизма. Пришлось вспомнить о

заповедях и начать бороться с блудом, воровством и беспринципностью.

Нынешняя Россия до сих пор пожинает плоды этой безнравственной эпохи.

Язычество и поклонение собственным инстинктам тесно связаны.

Коммунистический строй, отрекаясь от веры в Бога, сделал объектом поклонения

светлое будущее. Государство предавало и уничтожало своих граждан,

военачальники посылали десятки тысяч людей на смерть, хотя могли бы их

спасти, лишь немного рискнув собой, своим положением, - такая практика

прижилась в Советском Союзе прочно и надолго. Если в душе нет любви, нет и

сострадания. Если перед таким человеком будет выбор - жизнь десятков

миллионов людей или его собственная эгоистическая задача, он не колеблясь

пошлет на смерть кого угодно. Так готовы были поступить Карл Маркс и Фридрих

Энгельс. Так поступали народовольцы и террористы. Так поступали Ленин,

Сталин и Гитлер.

Когда человек поклоняется не любви, а деньгам, материальным благам, он

готов грабить и убивать. Если же человек отрекается от любви ради каких-то

принципов, идеалов и целей, такой человек готов убить миллионы. Духовными

ценностями любовь можно заслонить, а потом потерять гораздо легче, чем

материальными. В принципе человечество уже подошло к смертельной грани.

Я вспоминаю речь Мао Цзэдуна, произнесенную в 1958 году. Я об этом