- Но это очень трудно, особенно в наше время. Возьмите медицину. Спорят сейчас, кого и от чего охраняют халаты: то ли больного от врача, то ли наоборот. А может быть, халат - мундир, чтобы отдавать ему честь. Раньше, когда врача и пациента обычно разделял высокий культурно-образовательный барьер, считалось вполне этичным полное моральное подчинение и безусловная вера в искусство врачевания. Теперь же больной нередко выставляет напоказ свое неверие, сравнивая, кстати, достижения медицины с такими областями, как исследование космоса. Больному мало знать - чем лечиться, он хочет знать - почему именно так, а не иначе.
- Поэтому прогрессивный врач уже ищет иных контактов с пациентом, видит в нем не объект лечения, а субъекта, союзника в борьбе с болезнью. В этом "психологичность" современной медицины.
- И тестологии?
- И тестологии. Тестолог испытывает аналогичное, если не большее давление со стороны тестируемого. Он не может играть роль мага и волшебника, научной "цыганки", толковательницы снов, отгадывающей мысли и предсказывающей судьбу. Поэтому он заключает с ним договор о дружбе и сотрудничестве, получив согласие быть экспертом самому себе. Учитывая при этом, что, во-первых, не все бывают достаточно компетентными, чтобы вести экспертизу (не обязательно глупыми, не умеющими анализировать, но и, может быть, слишком умными, придающими всему этому слушком большое значение). Во-вторых, личность тестируемого окружает психологический барьер "страусового крыла", и он нередко предпочитает не знать о себе ничего, чем неожиданно узнать плохое. Иногда любопытство перевешивает, а иногда и нет.
- Что-то мы такой термин не проходили.
- А это наш информационный термин. В-третьих, человек ограждает себя из чисто престижных соображений, поскольку одним из условий нормальных отношений с людьми является обеспечение собственного авторитета. В-четвертых, цели, которые ставит тестирование, могут просто не отвечать его информационным потребностям (это уже другой, резонансный, барьер).
- Как я понимаю, вам нужен самый благожелательный тестируемый?
- Большая благожелательность - тоже плохо. Это может обернуться "медвежьей услугой". Самая высокая валидность - при среднем уровне мотивации: не враждебность и не участие, а просто интерес. И такой интерес проявляют больше мужчины, чем женщины, больше молодые, чем пожилые, больше подчиненные, чем начальники, и те, кто имеет более высокое образование и занимается общественной работой. Это общая социологическая черта.
- Может быть, обратимся к фактам? Как вы, тестологи, боретесь за валидность?
- Например, тест, разработанный в двадцатых годах швейцарским психиатром Роршахом. Вы, конечно, помните, как в первом классе с удовольствием капали на бумажный лист чернила, а потом сворачивали его пополам и затем с интересом рассматривали, что получилось? Чернильные пятна, оказалось, размазываются по определенным правилам и в то же время служат стимулятором для фантазии, ассоциирующей их с теми или иными образами. Изучив возможные формы пятен, Роршах пришел к выводу о существовании определенной связи их интерпретации с психической структурой. А вы без подозрительности будете играть со мной в эту игру, если вообще согласитесь.
- Вот именно. Воображаю лица моих сослуживцев, когда они капают и размазывают, а я после этого советую, какую работу им лучше всего выполнять. Психиатрам легче: у них больные, которые в известном смысле подчиняются им.
Тест Роршаха
- Хотите аналогичный тест на основе репродукций картин абстрактной живописи? К этому роду живописи все проявляют если не интерес, то любопытство. Сейчас этот тест проходит испытание в двух московских школах: выпускники расставляют картины в том порядке, как они им нравятся, что позволяет выявить их самую общую профессиональную наклонность, разумеется, ничего не предопределяя и не навязывая.
- Меня вообще интересуют тесты как игры. Все эти задачи на сортировку, систематизацию, выборку, дополнение, складывание картинок и слов. Ими действительно можно увлечь.
- Да, но главный недостаток игровых тестов: они не подходят тем, кто не любит играть. К сожалению, в эту категорию попадают многие творческие работники. Поэтому все-таки самые популярные - тесты-вопросники. Но об этом завтра.
- Еще только один скептический вопрос. Нельзя ли привыкнуть к тестам и научиться быстро решать предлагаемые задачи?
- Формально можно. Некоторые зарубежные критики тестов считают, что ребенок, сталкиваясь с тестами в яслях, детском саду и в школе, постепенно адаптируется и получает преимущество перед тем, кто не имеет достаточного опыта. Но объективный анализ показывает, что не все тесты допускают адаптацию, а когда она действительно имеет место, ее следует рассматривать по аналогии с практикой экзаменов: ведь студент-"дневник" с неутраченным школьным опытом быстро приобретает известную "хватку" готовиться и сдавать, тогда как "вечерник", особенно после значительного перерыва, испытывает трудности в сессию, несмотря на предоставляемые ему известные поблажки. Если же тест достаточно сложный и практически лишен престижности, он даже рекомендуется для многократного использования. С таким "флагманом" тестового флота вы познакомитесь в Школе.