— Кошмар… — она закрывает лицо руками. — Кошмар.
Моя мать на три года его младше.
— И сколько по времени это продолжается?
— Чуть больше месяца, — после небольшой паузы подаю голос. А ведь действительно, прошло всего месяц и несколько дней, но ощущается почему-то как пол жизни.
— И что, хочешь сказать, что ты с ним счастлива? — Мама наконец поднимает на меня взгляд.
— Безумно, — отвечаю сразу, не задумываясь, продолжая пристально рассматривать свои руки. От ощущения объятий вздрагиваю. Мама притягивает меня к себе, ласково гладя по волосам.
— Пожалуйста, только не наделай глупостей.
Допрос с пристрастием Тошинори от мамы в конечном итоге всё-таки выливается в чаепитие.
Я вот только одного понять не могу, она довольна абсолютно идеальными ответами Тоши, или ей всё равно что-то не нравится?
Для неё Яги — выпускник Юуэй, проживший несколько лет в Америке и вернувшийся на родину, работает в офисе Всемогущего, обеспеченный и одним словом такой, что при всём желании не подкопаешься. Последний выпад в сторону Тошинори: мать с каменным лицом интересуется серьёзностью намерений мужчины. Тут уже не то что я, но и Нони, шипит на мать, что она задаёт слишком много вопросов. И замираем все втроём восковыми статуями, когда мужчина совершенно спокойно говорит о том, что его намерения более чем серьезные и что от части именно из-за этого он сегодня приехал со мной — он хотел поговорить с моим отцом. Без отшучиваний, увиливаний и прочего. Сестра хитро улыбается, мать издаёт вздох не то бессилия, не то облегчения, и весь дальнейший разговор идёт на какие-то отвлечённые темы.
***
— Извини за них, — спускаемся по лестнице. Держу мужчину за руку и чуть бодаю его лбом в плечо.
— У тебя хорошая семья, — по голосу чувствую, что он улыбается. Он вообще в последнее время много улыбается, от чего на душе становится тепло и спокойно. На заднем сиденье такси пододвигаюсь к нему совсем близко, ощущая его тепло даже через тюль платья. Тихо шумит двигатель и играет какая-то танцевальная мелодия. Его дыхание обдает мне шею, от чего невольно замираю.
— Знаешь, а я тебя люблю. — Следует лёгкий поцелуй за ухо. Сердце ухает, по спине пробегает табун мурашек.
Наверное впервые в жизни я чувствую, что это что-то больше, чем простые слова. Такие незамысловатые три слова, но, чёрт возьми, я верю.
Жмусь ближе, ласково трясясь головой о его шею на манер кошки.
И я люблю. Но молчу. Не хочу говорить это вслух. Да это и не обязательно, я вижу что Тоши и без того это чувствует. Кажется, что вся моя жизнь превратилась в какую-то ожившую детскую мечту. Рядом со мной появился настоящий принц, светловолосый, голубоглазый, готовый преподнести к моим ногам весь мир. Я никогда раньше не жила с мужчиной, глядя на отношения отца и матери, считала семейную жизнь сумасшествием и добровольной каторгой, но, чёрт возьми, если жить с кем-то это так, как у нас сейчас, я хочу прожить рядом с ним всю эту и последующие жизни.
Тёплый человек…
Ходить вместе в магазин, или же сидеть на разогретых за день камнях и смотреть на звёзды. Хочется быть с ним каждую минуту своей жизни и разделять с ним эту жизнь.
Когда я встречаю Минами, подруга делает круглые глаза и говорит, что я пропала.
Радует меня известием, что она всё-таки встретилась с представителем Всемогущего, и он пообещал замять всю эту канитель с фотографиями. Внутренне с трудом сдерживаюсь чтоб не рассмеяться.
Жаль, что ей нельзя знать правду.
Стараниями Минами меня периодически вытаскивают на всякие культурные мероприятия вместе с Увабами. На удивление даже каких-то серьёзных происшествий не происходит. На патрулировании с Тошинори пересекаемся не часто, и, кажется, слишком усиленно делаем вид что нам друг до друга дела нет. И весь день тянется в томительном ожидании вечера. Времени, когда мы можем сбежать от всего окружающего мира, когда я могу быть обычной, влюблённой по самые уши девушкой, а он простым, любящим мужчиной.
***
— Пообещай что придёшь. — Увабами чуть щурит свои золотистые глаза.
— Ты не оставляешь мне выбора, — устало вздыхаю.
Солнце стоит в зените, на термометр смотреть не хочется, чтобы не расстраиваться. От броневика невообразимо жарко и хочется сдохнуть где-нибудь в тени, под соседним кустом.
— Ты же понимаешь, что это важное событие? А, ладно, Минами позвоню, она в этом больше смыслит, — наконец сдаётся героиня.
Какое-то культурно-массовое мероприятие, требующее присутствие героев показухи ради. Поскольку меня в последние полгода было много, среди приглашённых «звёзд» оказывается есть и моё имя. Опять столько проблем из ничего. Останавливаюсь посередине тротуара и собираю волосы в высокий хвост. Нет, густая, кудрявая шевелюра выглядит конечно красиво, но летом очень хочется побриться под ноль.
Ещё и вода закончилась…
От звука резкого торможения невольно дёрнулась в сторону, во все глаза уставившись на остановившуюся рядом милицейскую машину. Пассажирское окно опустилось, давая возможность увидеть водителя.
— Тсукаучи? Что случилось? — Увабами наклоняется, чтобы иметь возможность полностью увидеть офицера.
— Привет Увабами. Урд, садись в машину. — Наомаса выглядит крайне встревоженным. Оборачиваюсь на напарницу, но та пожимает плечами и машет мне рукой, показывая что я могу катиться на все четыре стороны.
Забираюсь в машину и захлопываю дверь. Мужчина тут же бьёт по газам и машина с пробуксовкой срывается с места.
— Что случилось? — Непонимающе вглядываюсь в напряженное лицо офицера.
— Камэ, это с тобой живёт Тошинори? — Мужчина не отрывает взгляд от дороги.
От обращения по имени становится не по себе, да и откуда он знает Тошинори. Неуверенно киваю в ответ, на что Тсукаучи глубоко вдыхает. Останавливаемся на светофоре.
— Только выслушай спокойно, — невольно напрягаюсь, — сейчас, во время стычки с одним из злодеев, у Всемогущего разошлись швы после последней операции. Он в больнице, им занимаются врачи. Минут через пятнадцать доедем.
На мгновение кажется, словно по голове бьют обухом[1]. Начинает мелко-мелко трясти. Становится нечем дышать, несмотря на во всю работающий кондиционер в машине. Спокойно, он с врачами, всё будет хорошо.
— Сними бронежилет и оружие, не надо с ними по больнице ходить, — доносится голос Тсукаучи, и я послушно расстёгиваю ремни. Пальцы дрожат, с застёжкой пояса получается справиться не сразу. Откидываю амуницию на задний ряд и вжавшись в сиденье закрываю руками лицо, неосознанно начиная молиться всем известным богам.
***
Ноги подкашиваются. Кто-то вкладывает мне в ладонь зелёные бахилы. В реанимации меня одевают в полупрозрачный стерильный халат, убирают под шапочку волосы и закрывают лицо маской. Палата со стеклянными дверями, белый кафель на стенах и куча какой-то пищащей аппаратуры. Огромная кровать и он. Такой хрупкий, уязвимый. Внутри что-то ёкает. Да, я знала что с нами может что-то случиться, но никогда всерьёз не задумывалась о том, что всё может вдруг закончится.
Подхожу ближе, аккуратно касаясь его руки. От вида катетера в вене внутри всё холодеет.
— Эй, ну чего ты, — голос у Тоши совсем хриплый. Опускаюсь на стул, стоящий в изголовье. Смотрю, как неровно вздымается его, перетянутая бинтами, грудь. В носу тут же начинает щипать. Прикусываю губу, пытаясь скрыть накрывающее отчаяние.