— Узнал что-нибудь? — спросила Лада.
— Только то, что написано в журнале, — отозвался юноша. — Когда я в раздевалку пришёл, его уже не было. Почувствовал, видимо, что-то и смотался побыстрее.
Шур покачал головой, явно не одобряя ничем не оправданное негативное отношение к новому ученику.
— Ладно, Бог с ним, — примирительно произнёс он. — Ты лучше скажи, что там с Иваном?
Матвей закрыл журнал. Ему было досадно, что он не смог узнать ничего толкового. Но вдвойне досадно было то, что он и сам не до конца понимал, откуда такое отталкивающее чувство. Возможно, это из-за уложенных волос, покрытых лаком. А может быть, от того, что парень этот казался красивее его самого. Причиной могло быть и то, что Матвей был расстроен отсутствием такого привычного и надежного Ивана, а тут, словно бы на замену ему, приходит этот странный тип.
Мысль о замене Вани ещё больше раздосадовала Матвея. Он совсем уж расстроился, махнул рукой и нехотя ответил:
— Простудился где-то.
— Что, так серьёзно? — обеспокоенно спросил Шур.
— Да нет, — пожал плечами Матвей. — Обычные симптомы: температура, кашель, насморк. Просто температура высокая, вот он лежит в кровати и никуда не выходит.
— Может, навестим его? Поднимем настроение? — предложила Лада, скорее, для того, чтобы поднять настроение самому Матвею.
Это немного подействовало. Матвей действительно стал выглядеть менее расстроенным и, одобрительно покивав головой, сказал, что это хорошая идея.
Приободрённые скорой встречей с другом, мы отправились по домам, пообещав Шуру напоследок, что передадим привет и пожелания скорейшего выздоровления.
Уже на следующий день, вечером, мы стояли с пакетами разных вкусностей на площадке у Ваниной квартиры. После продолжительного ожидания дверь наконец открылась. На пороге показался сам больной, одетый в тёплую толстовку, домашние штаны и шерстяные носки.
Выглядел он действительно неважно: бледный, нос и глаза были опухшие, губы потрескались от сухости и раздражения, лоб покрывала лёгкая испарина, светлые волосы растрепались после долгого лежания в кровати.
Но несмотря на все эти неудобства, ему всё же удалось приветствовать нас радостной улыбкой.
— Мы ненадолго! — заверила я, оценив его состояние.
— Проходите, — ответил он слегка гнусаво, отступая вглубь квартиры и пуская нас на порог.
Пока мы толпились в небольшом коридоре и ждали Матвея, который долго возился со шнурками, я успела оглядеться. Ещё ни разу мне не доводилось бывать у Вани в гостях, и от этого я чувствовала себя немного неловко.
В квартире было темно, только в прихожей горел свет. Воздух застоялся от того, что, очевидно, давно никто не открывал окна. Пахло мятой и резиной.
Наконец мне удалось снять ботинки и куртку и проследовать за Матвеем на кухню. По пути я насчитала две комнаты, одну ванную и одну кухню. В одной из комнат, вероятно, Ваниной, я успела заметить компьютер и велосипед. Во второй стояла застеленная односпальная кровать, шкаф и пустой письменный стол. Из разговоров я знала, что у Вани есть старший брат, но что живёт он в другом городе. Оставалось сделать вывод, что вторая комната принадлежит кому-то из родителей. Вот только выглядела она так, будто там давно никто не жил и не ночевал.
В целом от квартиры веяло грустью и одиночеством. Возможно, такое настроение создавала нездоровая обстановка и пасмурный вечер за окном.
Кухня, выдержанная в мужском, чёрно-серебристом тоне с добавлением изумрудно-зелёного была, наверное, жемчужиной этой квартиры. Классический гарнитур с холодильником уместились вдоль одной стены, вторая оставалась пустой, а подоконник был переделан и расширен в центр комнаты так, что получился небольшой стол, вокруг которого уместилось три стула. Ещё один стул Матвей притащил из Ваниной комнаты.
Он вообще вёл себя по-хозяйски, распоряжаясь насчет чая и таская стулья. Видно было, что он часто бывал у друга и чувствовал себя тут почти как дома. Сейчас это было Ивану на руку: он мог просто сесть и, навалившись спиной на спинку стула, изредка руководить и подсказывать. Сначала он хотел было помочь, но Матвей решительным движением руки подтолкнул его к столу и сказал, что всё сделает сам.
Вот он и делал всё сам: сам налил воды в чайник, сам поставил его греться, сам залез в холодильник и сам съел оставленный там с завтрака бутерброд. Мы помогли ему только тем, что разобрали пакеты, а потом старались не мешаться под ногами.