рабом, которого допустили пред очи могущественного повелителя.
— Ну... видишь ли... я очень старался на все отвечать согласием. Буквально на все. И вот что я понял: «Да»
— могучее слово. Слово, позволяющее почувствовать себя свободной личностью, открыть свою душу и летать
как ветер. Это слово...
— О Боже. Заткнись, приятель. Да. Это — слово. Но беда в том, что это слово ты отказался произнести три
раза. Ты отказался от пива. Отказал девушке. Отказался лететь в Австралию. И теперь, властью данной мне
«Манифестом Согласного», я...
— Ты еще не все знаешь.
Иан опустил голову в ладони.
— Если мне придется переписывать наказание... — произнес он. — В чем дело? Что еще ты мне не сказал?
— Ну, вообще-то ты не совсем прав. Не спорю, пару раз я не сдержал слово, и формально получается, что я
проиграл, но...
— Ну-ну, пошло-поехало. — Иан всплеснул руками. — Пытаешься найти лазейку, да? Придумал отговорку
в последний момент. Это нечестно. Ты сказал «нет». И точка. Ты проиграл.
— Не придирайся к словам, — урезонил я его. — Я проиграл. Я не на все ответил согласием. Но я ответил
отказом только два раза. Не сдержал слово только дважды.
Иан подозрительно посмотрел на меня.
— Ты был у Кристен. То-то мне показалось, что вид у тебя уставший...
— Нет. Вид у меня уставший потому, что я полночи паковал чемодан.
— Паковал чемодан?
— Я улетаю в Австралию. К Лиззи. Посмотрю, как все сложится. Хочу рискнуть. Я сказал «да».
— Что-о?
— Вылетаю сегодня вечером. Буду там на Рождество. Боюсь, тебе с твоим изощренным наказанием
придется подождать до моего возвращения.
— Но это блестящее наказание! — воскликнул Иан, протягивая мне свой красный конверт. В его глазах
сквозило отчаяние. — Ты не вправе так со мной поступить! Я же столько сил на это потратил!
— Мне пора.
Я начал подниматься из-за стола. Иан с мольбой смотрел на меня.
— Но... почему ты передумал?
Я взял свой дневник, открыл разворот с последними записями.
Там лежала открытка — роскошная, великолепная открытка, — пришедшая по почте всего два дня назад,
утром. Я положил ее на стол и пододвинул Иану.
— Прочти, — сказал я.
Пока Иан читал, я наблюдал за ним.
— Надо же... Ну и ну, — произнес он, возвращая мне открытку.
Я убрал ее в дневник, вышел из паба, сел в машину и поехал в аэропорт. Но напоследок мне нужно было
сделать еще одно дело.
Я взял телефон и набрал номер Уэга.
— Уэг?
— Привет, Дэн.
— Ты где?
— В Италии.
— Прекрасно. Отлично. Слушай, тебе это, наверное, покажется странным... но я бы хотел попросить тебя об
одной услуге.
Я сидел в самолете, на высоте многих тысяч футов над землей, и думал о том, что я сделал. Я решился на
риск, но совершенно не жалел об этом. Лиззи обрадовалась, когда я позвонил. Я спросил, остается ли в силе ее
предложение, и извинился за свое поведение в последний день ее пребывания в Лондоне. Как и Иан, она
поинтересовалась, почему я передумал, какое событие заставило меня найти единственную кредитную карту,
которую я не порезал — ту самую, что я приберег «на крайний случай» — и забронировать билет на
ближайший рейс до Мельбурна.
Я открыл свой дневник и взял открытку — потрепанную, измятую, испачканную открытку, посланную мне
аж из Таиланда.
Дэнни!
Как дела? Пишет тебе Джейсон. Мы с тобой встречались некоторое время назад на вечеринке Тома в
Ливерпуле. Прости, что тогда вел себя, как идиот, — наверное, перебрал лишнего. Через несколько дней я
понял, что и в самом деле хочу отправиться в путешествие вместе с братом. Работа совсем заела, аж выть
хотелось, — не знаю, понял ли ты это. В общем, сейчас мы здесь, в Таиланде, потом еще куда-нибудь двинем.
Отдыхаем замечательно. Том дал мне твой адрес, сказал, что ты хотел бы со мной поболтать. Я буду дома
через несколько месяцев. Может, давай тогда и встретимся? Как ты на это смотришь? Мой новый адрес
электронной почты — *******@hotmail.com. Или позвони мне по телефону 07""*** *** ***. Все мне пора, пляж зовет...
Джейс.
Я улыбнулся. Джейсон сказал «да».
Я понятия не имел, что его побудило бросить работу и заняться тем, что сделало его счастливым. Было ли это
как-то связано со мной? По большому счету, маловероятно. И все же в глубине душе я надеялся, что именно
встреча со мной повлияла на его решение.
Поразительно, как несколько слов, произнесенных человеком, которого ты едва знаешь, могут изменить твою
жизнь. Конечно, некоторые сочли бы, что это вме-шательство свыше. Что Майтрея, возможно, все-таки су-
ществует и что это его деяние. Но я знал наверняка, что незнакомый человек способен повлиять на твою судьбу
тысячами разных способов — высказать новую идею, со-ображение... или предложение. На меня оказал
влияние Попутчик в автобусе; на Джейсона, возможно, Незнакомец на вечеринке. И не исключено, что в эту
минуту где-то на таиландском пляже он рассказывает местной девушке (на которой, мне хочется верить, он
однажды женится) о том вечере, когда он встретил этого своего
Незнакомца, произнесшего слова, которые побудили его отказаться от прежнего образа жизни.
Конечно, более вероятно, что сейчас он напивается где-нибудь на таиландском пляже, но мне все равно
хочется думать о приятном.
Дело в том, что даканье — не бесцельное занятие. В нем заложен глубокий смысл. Следуя принципу согласия,
люди меняют свою жизнь, становятся свободными личностями. Такие люди, как я или Джейсон. А может, даже
вы. Принцип согласия пробуждает дух риска, авантюризма. И порой маленькие возможности,
представляющиеся нам каждый день, оказывают на нас наибольшее воздействие.
И вот теперь, сонный и помятый, я летел над океаном в пассажирском авиалайнере, устремляясь навстречу
новым возможностям.
Это и есть настоящая жизнь.
Я прислонился головой к окну и мгновенно уснул.
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ДНЕВНИКА СОГЛАСНОГО: 4
26 декабря
Я в Австралии уже целых три дня.
Все...
Великолепно.
Лиззи встретила меня в аэропорту, поприветствовала улыбкой и поцелуем.
Рождество с ее семьей мы отмечали на открытом воздухе: ели барбекю, пили пиво с ее многочисленными
родными и двоюродными сестрами и братьями, жарились на тридцатиградусной жаре. Я уважаю
международные культурные стереотипы, и посему барбекю я называю по-австралийски «барби» и хожу в
шляпе с подвешенными к полям пробками, которую одолжил у кого-то. И что удивительно, хоть я и не могу
похвастать загаром и раз-витой мускулатурой, я прекрасно вписался в местное общество. Австралия — страна
«рыбок»! Наконец-то я оказался среди себе подобных — среди людей, близких мне по духу.
Лиззи только что приготовила мне чай. Она заботится обо мне. Я делаю вид, будто никак не могу прийти в
себя после длительного перелета. Так мне перепадает гораздо больше чая.
28 декабря
Сегодня утром Лиззи разбудила меня и сказала, что мы едем на экскурсию в ее маленьком красном «ниссане».
Мы двинулись в направлении местечка под названием Гленрован. Цель поездки Лиззи сообщить отказалась.
Три часа мы добирались до места, а когда приехали, я увидел только грунтовую дорогу, несколько пыльных
деревянных строений и бородатого старика в выцветшей голубой одежде из дешевого индийского хлопка.