А потом увидел ее. Улыбаясь, она направлялась ко мне, везя за собой свой чемодан.
Я не верил своим глазам. Это была Лиззи.
— Привет, — поздоровался я.
— Привет, — сказала она в ответ.
Мы обнялись. А потом рассмеялись и посмотрели друг на друга.
А потом она произнесла слова, которые я мечтал услышать.
— Что у тебя за прическа?
ГЛАВА 14
В которой Дэниел и Лиззи взбираются на гору,
посещают Центр копирования рисунков по меди
и смотрят плохой спектакль
Я ждал — казалось, уже несколько дней, — когда Лиззи проснется.
Осознав, что она и впрямь намерена принять мое предложение, я немедленно ей позвонил. Спросил, уверена
ли она. Действительно ли может приехать? Лиззи призналась, что она уже некоторое время подумывала о том,
чтобы вернуться в Англию, и мое предложение пришлось как нельзя кстати — идеальный предлог. С работой
она все уладила и теперь принадлежит сама себе. Да, приехать она может. Тем более что билет уже есть.
Я пребывал в благоговении. И нервничал. Кто так поступает? Не всякая девушка способна поддаться порыву.
Не всякая девушка рискнет с бухты-барахты бросить все, сказав себе: «А что, и поеду. Почему бы нет? »
— Я получила твою открытку из Амстердама, — сообщила Лиззи, когда мы в такси направлялись в
гостиницу. — Ту, в которой ты написал, что порой необходимо куда-нибудь съездить, развеяться. Думаю, ты
прав.
Она целые сутки добиралась до Лондона и потом более часа — до Эдинбурга. И вот теперь она здесь, со
мной, спит в номере несколько мрачноватой гостиницы «Трейв-лодж», расположенной в центре города. Вот
какое чудо способна сотворить одна простая открытка.
Лиззи приехала утром, а теперь уже было почти девять вечера. За окном Эдинбург переливался огнями. Через
запотевшее стекло я видел красноватое сияние уличных фонарей. Я смотрел новости по телевизору, убрав звук.
И в итоге тоже заснул.
— Даже не верится, что ты купил мне билет, — сказала Лиззи, намазывая сливочное масло на тост.
Это было на следующее утро. Мы сидели в кафе «Сити», находившемся сразу же за углом от нашей
гостиницы, и ели яичницу. Я был несказанно счастлив.
— А я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, — признался я.
Все было так, как восемь месяцев назад, в Лондоне. Казалось, ничто не изменилось. В обществе друг друга
мы чувствовали себя... непринужденно. И в то же время оба были охвачены возбуждением.
— Как-то необычно... это все... ты не находишь?
— Что...что я села на самолет или что ты купил мне билет?
— Пожалуй... и то, и другое.
— Да. Очень, очень необычно, — подтвердила Лиззи. — Но здорово, да? Жизнь должна быть необычной.
Я поразмыслил над ее словами. И согласился.
— Я привезла тебе подарок.
— Что это?
Лиззи открыла сумочку и достала фотографию. На ней была запечатлена Большая креветка.
— Большая креветка! Потрясающе!
— Дурь, — возразила Лиззи.
Очевидно, громадины оценить по достоинству способны только мужчины. Полагаю, в Мельбурне, Аделаи-де
или Канберре они привлекают мужчин — больших и малых — со всей округи, на много миль окрест, а девушки
сидят в автомобилях и недоумевают, на что те растрачивают свою жизнь.
— Итак... что мы сегодня делаем? — спросила Лиззи.
— Все, что захочешь, — ответил я. — Весь фестиваль целиком к нашим услугам.
Мы пошли в зоопарк.
Дни быстро сменяли один другой. Мы проводили их замечательно — лучше не бывает.
Делали все, что только приходило нам в голову, причем не откладывая: захотели что-то сделать и тут же
делали. Бродили по Принсез-стрит и случайно присоединились к пешеходной экскурсии по следам призраков...
Гуляли по берегу в Лейте, дошли до моря, Лиззи заставила меня купить треску. Из гостиницы «Трейвлодж»
перебрались в роскошный старинный «Балморал», — просто потому что захотелось, — где ходили в халатах и
потягивали виски, а вечером следующего дня опять вернулись в «Трейвлодж». Лиззи пожелала отведать
хаггис77 и жареный пирожок с начинкой. Правда, съев немного того и другого, она почувствовала себя не
очень хорошо. В общем, мы развлекались.
«Да» — волшебное слово. Я не переставал изумляться его могуществу.
Однажды, когда мы сели выпить какао, Лиззи вытащила программу дополнительных мероприятий фестиваля,
пролистала ее, что-то почитала, потом закрыла брошюру и бросила ее на стол.
— Знаешь, как мы поступим? — спросила она.
— Как?
— Выйдем сейчас в эту дверь и отправимся на первое же представление, которое нам предложат
посмотреть. На любое. Даже если у него ужасное название.
Я рассмеялся. Собственно, именно по такому принципу я и выбирал спектакли, но теперь я воспринимал это
как развлечение. Потому что мы вместе следовали тактике согласия.
— Ладно, — сказал я.
Через два часа я уже в третий и, надеюсь, последний раз посмотрел спектакль о предательстве, насилии и
смерти.
Шагая по Клерк-стрит, мы взяли еще один рекламный листок и купили билеты на спектакль «Транссексуалы
Бангкока», который должны были давать вечером этого же дня в большой палатке на поляне.
Дни шли. Мы посетили все два миллиона эдинбургских пабов, в каждом отведали пива. Как-то поднялись на
башню Вальтера Скотта, пешком, преодолев 16 тысяч ступенек. Однажды дождливым утром купили
путеводитель и после того, как Лиззи ознакомилась с разделом о музеях, посетили Музей старинных
клавишных инструментов на Каугейт, где провели целый час. Потом зашли в бар «Оксфорд» и выпили чаю.
Сидя там, мы почему-то чувствовали себя персонажами одного из романов Иана Ранкина78. Мы ели чипсы на
ступеньках замка и в торговом центре «Куки-Хилл» накупили массу ненужных вещей. Мы заскочили в Центр
копирования рисунков по меди, для виду повосхищались экспонатами и быстренько ушли. Купили билеты на
спектакли «Жаркий жаркий зной» и «Франц Фердинанд». Читали газеты в бистро «Барабан и Обезьяна». Я
научил Лиззи таким словам, как «stushie», «bampot», «weejie» и «youze»79, а она меня познакомила со словами
из австралийского сленга — «barrack» и «doodle»80.
А однажды, когда в пять часов утра, неся с собой полупустую бутылку вина, мы возвращались в гостиницу,
петляя по пустынным улицам города, я вдруг проникся твердой уверенностью, что смогу сделать пребывание
Лиззи в Эдинбурге еще более особенным. Почему-то мне подумалось, что на вершине Трона Аргура81 —
потухшего вулкана, возвышающегося над Эдинбургом, — должен лежать снег. Конечно, я был пьян, но при
этом полон решимости и сказал Лиззи, что у меня для нее есть сюрприз и что ей придется сейчас же
последовать за мной. Не замечая, как летит время, мы более часа со смехом взбирались вверх, пока не
оказались на высоте 800 футов, на вершине холма, с которого открывался вид на залив Ферт-оф-Форт, Файф82
и город, столь восхитительный в лучах восходящего солнца, что я даже утратил дар речи. Снега, конечно, там
не было. Да и откуда ему взяться в конце-то августа? Но это не имело значения. Мы оба рты пораскрывали от
изумления.
la
И я вдруг осознал, что, регулярно бывая в Эдинбурге на протяжении многих лет, я ни разу не поднимался на
вершину Трона Артура. Не был ни в одной художественной галерее, ни в одном музее. По сути, я ничего не
видел в этом городе. Все его достопримечательности только и ждали, чтобы я их посетил, посмотрел, но я их не
замечал. Никогда не использовал возможности, которые, я считал, никуда от меня не денутся. И вот теперь,
благодаря .Лиззи, я открывал для себя новый Эдинбург. Но в том, что происходило, крылся и более глубокий