Такая уж была привычка у Берзина — спрашивать, понял ли его собеседник, сотрудник, единомышленник.
Когда идея «Операции Рамзай» была ясна, начали обдумывать оперативную сторону дела. Прежде всего нужно внедряться не в Германии, а в Токио, но проникнуть туда через Германию. Бить на два фронта. Прикрываться нацистской фразеологией, войти в доверие. Для этого Зорге должен использовать старые связи в деловом мире, связи, установленные им еще в Китае. Как это сделать практически? Берзин полагался на самого Зорге — у него есть партийная хватка, навык, наконец, интуиция, присущая опытному разведчику.
Лучше всего, если бы для этого представилась возможность поехать в Японию корреспондентом солидной немецкой газеты. Ян Карлович согласился с Зорге, который предложил использовать «Франкфурте? цайтунг» — там сохранились некоторые связи. На том и порешили. Берзин просил держать его постоянно в курсе дела. Связь обычная, но если понадобится — через специального человека.
Прощаясь, начальник разведки вынул из сейфа две американские пятидолларовые бумажки и одну из них протянул Зорге.
— Другую получишь в обмен, когда приедет наш человек. Можешь доверять ему, как мне, знай твердо: это я послал доверенного человека.
И вот пошел третий месяц, как Зорге покинул Москву. Берзин послал к нему своего связного, и Рихард рассказывал ему о том, что удалось сделать за это время.
Они поднимались все выше по отлогой тропе, вышли на северную сторону лохматой горы. Видимо, солнце редко сюда проникало, и тропинка, как малахитом, была покрыта темным зеленым мхом. Людей здесь не было. Сели на уединенную, грубо сколоченную из жердей скамью перед обрывом, круто спускающимся к реке.
— Доложите Старику, — продолжал Рихард Зорге, — что мне удалось получить рекомендательное письмо к германскому послу в Токио Герберту фон Дирксену. Написал его директор химического концерна «ИГ Фарбен» из Людвигсхафена. Это дальний родственник посла фон Дирксена и его покровитель. Директор позвонил и в редакцию. После этого передо мной открылись многие двери…
Когда-то в Китае, где Зорге официально изучал экономические проблемы банковское дело и емкость китайского рынка, он оказал коммерческую услугу химическому концерну. Это закрепило деловые отношения доктора Зорге с дирекцией «ИГ Фарбен». Да и сама поездка была осуществлена через немецкое химическое общество, членом которого состоял Зорге. Общество химиков и газета «Франкфурте? цайтунг» находились под негласным руководством могучего концерна, дирекция которого тоже находилась во Франкфурте-на-Майне. Все это как нельзя лучше способствовало планам Рихарда Зорге.
Редактором «Франкфурте? цайтунг» оставался не чуждый либеральных настроений человек, которого нацисты еще не успели сменить. Он предупредительно встретил Зорге, расспросил его о Китае, внимательно выслушал пожелание доктора заняться корреспондентской работой и без долгих раздумий пригласил его сотрудничать в газете.
— Я уже слышал о вас, господин доктор! Редакция «Франкфурте? цайтунг» будет рада видеть вас своим сотрудником. Мне говорили о вас весьма почтенные люди. Иных рекомендаций не требуется.
Представьте, вы попали в самое удачное время — наш токийский корреспондент намерен вернуться в Европу. Его место остается вакантным…
Теперь Рихарду Зорге предстояло обойти еще одно серьезное препятствие в лице амтслейтера — особого уполномоченного нацистской партии в редакции газеты. Такие представители появились во всех немецких учреждениях после гитлеровского переворота. Без них никто не смел и шагу шагнуть, они же решали вопросы благонадежности отъезжающих за границу.
Зорге явился к амтслейтеру во второй половине дня. За столом сидел начинающий тучнеть молодой человек с покатой спиной и тяжелой челюстью. Шрамы, которыми было иссечено его лицо, — следы многочисленных студенческих дуэлей придавали ему свирепое выражение. Было жарко, и амтслейтер сидел в расстегнутом эсэсовском кителе.
Еще с порога Зорге крикнул: «Хайль Гитлер!» — и вытянул руку в фашистском приветствии. Затем Рихард без обиняков начал деловой разговор:
— Моя фамилия Зорге, — сказал он, развалясь в кресле. — Из-за дерьмового режима Веймарской республики я восемь лет прожил за пределами фатерланда. Теперь вернулся, хочу служить фюреру и возрожденному им рейху. Мне предлагают уехать в Японию корреспондентом газеты. Нужен совет: как поступить?
Зорге хорошо усвоил несложную терминологию гитлеровцев, их примитивные идеи и лозунги и легко сошел в разговоре за убежденного нациста, желающего послужить фюреру. Через час они были с амтслейтером на «ты», а вечером сидели в «Кайзергофе», излюбленном месте сборищ франкфуртских наци, пили водку и пиво, стучали по столу кружками, пели песни, ругали евреев и коммунистов.
Амтслейтер был еще довольно трезв, хотя движения его становились все неувереннее. Он убеждал Зорге:
— Ты, брат, об этом не думай… Фюреру служить можно везде. В Японии нам тоже нужны надежные люди… Давай лучше выпьем!.. Цум воль!
Недели через три все документы были оформлены, амтслейтер обещал перед отъездом Зорге устроить ему встречу с Геббельсом — таков порядок для всех аккредитованных за рубежом корреспондентов перед выездом из рейха. Рихард поблагодарил своего нового приятеля, но принял решение — постараться от аудиенции уклониться.
— Вот и все, — закончил Зорге. — Передайте товарищам, и прежде всего Старику, мой самый горячий привет. Скажите, что буду стоять на посту до конца… Пусть побыстрей присылают людей, прежде всего радиста.
— Передам обязательно, — ответил Людвиг. — Из Центра просили сообщить, что связь пока будете поддерживать через Шанхай. Люди прибудут за вами следом. Сигнал дадут сразу же после вашего приезда в Токио… Павел Иванович просил еще раз напомнить вам, что Центр интересует в первую очередь информация о политике Японии в отношении Советского Союза. После захвата Маньчжурии это первое… Второе…
Людвиг излагал вопросы, по которым Центр ждал сообщений от Зорге.
…Оккупация Маньчжурии, осуществленная в 1931 году в результате «мукденского инцидента», позволила японской армии выйти к дальневосточным границам Советского Союза и Монгольской республики. Это резко меняло политическую обстановку на Дальнем Востоке, усиливало угрозу войны. Секретный меморандум премьера Танака прямо намечал агрессивные пути японской военщины. В этих условиях надо было знать, как теперь станет вести себя Квантунская армия, сосредоточенная в Маньчжурии, какими силами она располагает и вообще какие наземные, морские, военно-воздушные силы Япония может бросить против Советского Союза. Следовало знать, каков вообще военный потенциал страны, где у власти оказалась агрессивно настроенная военная клика.
Это были военно-технические, экономические проблемы, но советскую разведку интересовали также и проблемы политические. Многое в международной обстановке зависело от того, сколь тесными будут отношения между Японией и фашистской Германией после захвата Гитлером власти. Зная их взаимоотношения, можно было судить о конкретных агрессивных намерениях этих двух стран, наиболее вероятных противников Страны Советов.
Представляла интерес и японская политика по отношению к Китаю, англо-японские и японо-американские отношения… Нужны были факты, подтверждающие или опровергающие, что англо-американские правящие круги подталкивают агрессоров к нападению на Советский Союз.
Людвиг сжато перечислил вопросы, которые интересовали руководство.
В мире отчетливо вырисовывались два очага войны — на Западе и на Востоке. Рихарду Зорге и его людям предстояло выполнить важнейшее задание для обеспечения безопасности Советского государства.