- Вздумали меня ограбить?! Не так-то просто это сделать.
Это был старший патрульный с серебристым кольтом в руке. Он передумал похмеляться из-за простой банальности - у него не было денег. А тут недалеко хранилище, где его подчинённые так и хотят их ему дать. Каково же было его удивление, когда у дверей хранилища он увидел не двоих своих охранников, а чужака-далита, мелкую воровку и огромную фигуру в капюшоне. В старика-далита он выстрелил сразу - он не представляет интереса. А вот здоровяк со скрытым лицом и малая со светлыми волосами - они не так просты, на них можно навариться.
- А ну, отошли от двери! - Скомандовал патрульный. Он уже предвкушал, как отдаст грабителей Ареопагу и заслужит премию.
- Мы не хотим проблем, - сказал здоровяк. - Отпусти ствол и дай нам уйти. Иначе здесь тебе и лежать.
- Я так не думаю! Сюда подошли оба!
- Я предупредил, - вздохнул здоровяк, и вмиг что-то тёплое потекло по груди старшего патрульного. Это был огромный нож, вылетевший из руки здоровяка в капюшоне.
Патрульный молча повалился на землю, успев нажать на курок. Вылетев из длинного ствола шальная пуля угодила Сэдрику прямо в печень, где по воле случая, проходила полая вена. Не выше, не ниже.
- Вождь, нет! - Вскрикнула Вал.
- Беги! Беги как можно дальше. Не возвращайся к нашим - они всё поймут. Но ты с ними погибнешь - ты рождена свободной. Беги, не становись такой, как мы. Будь сильной и...
Сэдрик, вождь племени, не успел договорить. Его сердце перестало биться в тот момент, когда он хотел пожелать маленькой, плачущей возле двух тел товарищей девочке жить для себя, как он, Сэдрик, далит по рождению, не мог. Не мог и он ей сказать, как сильно он любит, и как желает ей другой судьбы, как жалеет, что забрал её у матери, и как радуется, что это сделал.
Долго она слышала вой сирен и крики людей, пока бежала в противоположную от стоянки сторону. Это было её последнее утро в племени.
Глава 9: Изгои
- Если ты родился далитом - ты уже обречён. Раньше наше племя ещё называли неприкасаемыми, как когда то в странах Востока. Никто из нас не имел тех же прав, что и вы - люди без татуировок на лицах. Мы вообще не имели прав. Мы были изгоями, которых сторонятся, как какую-то болезнь. Нам не найти было работы, не построить дом, не завести семью вне касты - мы были никем. Многие побирались, убивали, воровали многие уходили в рабство, но ещё больше - умирало в детстве от голода и болезней. Но мы ведь при рождении не выбирали, кем нам быть?! Никто из нас не имеет такой роскоши, как выбор. Рождён далитом - значит и ты далит. Этот закон издревле существует и будет ещё много после нас.
- Выбор есть всегда.
Ковач молча посмотрел на Вал и вздохнул.
- Ты не далит, и тебе не понять нас.
- Отнюдь. Я жила среди далитов и прекрасно знаю вашу судьбу. Но даже самый обречённый отщепенец может в корне изменить своё положение. Посмотри хотя бы на Брука. Он тоже из ваших. Мы его спасли, когда мальчишки его забрасывали камнями, а он не мог и слова им сказать - они были учениками Академии, юными управленцами, резервом общества. А Брук, далит, был никем. Старик разогнал мальчишек и пожалел Брука, привёл его к нам. Он сделал свой выбор, и ты можешь.
- Что ты предлагаешь, воительница? Оставить немощных стариков, больных, детей и присоединиться к вашей группке ополченцев?! Вы хотите свергнуть Корпорацию и все Компании ей принадлежащие, но знаете ли вы на кого замахнулись?! Сколько лет уже простой народ гибнет в борьбе с Копаниями, сколько крови пролилось? Мы не хотим этого. Нам и в деревне хорошо - о нас никто не знает, не ищет. Мы отшельники, мы никто, и не нужны никому. И если кто и придёт - маскировка скроет наш дом.
- Однажды и вас найдут, Ковач. - Вал поднесла к губам чашку с ароматным чаем. Уже третий час она вела переговоры с лидером далитов, но всё безуспешно. Ковач не соглашался присоединяться к её группе, как бы она убеждала его в необходимости покинуть деревню и встать на сторону сопротивления. Она уже перепробовала всё, но упрямый далит не желал и слушать её. Он не верил, что Корпорация совсем близко, и скоро их мирному существованию придёт конец. Не верил, или не хотел верить.
Как и обречённые далиты, она с товарищами, да и многие другие, были изгоями. Кто-то стал таким по собственной воле, кто-то бежал от Компаний - дочерних ветвей Главной Корпорации - кто-то просто понимал и принимал их взгляды и убеждения. Мотивы у всех были разные, но цель одна - разрушить этот общественный строй, эту Корпорацию, которая подминала под себя всё - от власти над людьми, до власти над душами. Их называли террористами, но они были борцами за правое дело. В этом она была убеждена до последней капли, и поэтому вступила в «L.I.S.» .