Не менее интересными были скиллы Итачи. Первый из них — Мир ужаса, перемещал Рому и людей вокруг него, в определяемом радиусе до двадцати метров, в карманный мир, где силы темного рыцаря увеличивались, а силы противника — то есть тех, кого сам темный рыцарь определил как врагов, ослабевали в полтора раза. Пространственно-временные изменения — исключая состояние всех попавших туда — в карманном мире Итачи никак не коррелировались с Альмиром, что означало возврат к исходным позициям и времени по окончанию действия абилки. Длилась способность всего минуту, затрачивая при этом колоссальное количество энергии, а перезаряжалась неопределенно долго. Вторая способность — Клинок тьмы, включая время работы и перезарядку, работала по аналогии с Клинком света Канеки, но с тем отличием, что не увеличивала наносимый урон, а ослабевала при непосредственном контакте защиту противника, делая его оружие и броню менее устойчивыми к атакам. Последняя способность — Темная броня, накладывал баф, позволяющий Роме отражать во врага им же наносимый урон в эквиваленте, примерно, одной десятой от изначального значения. Длилась способность три минуты, а перезаряжалась десять.
Марс, что было не удивительно, оказался своего рода танком. Его способность — Живая сталь, сроком на тридцать секунд позволяла блокировать практически весь наносимый урон. Перезарядка абилки составляла десять минут. Еще одна способность Марса, по аналогии со снарядами Рудольфа, названия не требовала и была активной всегда. Выражалась она в том, что оружие здоровилы с каждым последующим ударом, даже если он был заблокирован, накапливало долю — о значении которой в наших условиях судить было трудно — мощи от проведенной атаки и суммировало к последующей, делая каждый новый удар Марса более сокрушительным. Последняя способность громилы — Проклятье стали, накладывала на всех атакующих здоровяка врагов дебаф в виде уменьшения до полутора раз наносимого ими физического или магического — зависимо от атаки — урона сроком на одну минуту. Активной способность была пять минут, а перезаряжалась — двадцать.
Большинство данных, исключая те, что были взяты из весьма скромных описаний в интерфейсе, добывались опытным путем, а потому следовало принять во внимание возможные погрешности, которые я планировал свести к минимуму в дальнейших тренировках.
Таким образом, я сформировал примерную картину нашего боевого построения, которое мы сможем использовать в возможных сражениях, как с игроками, так и с чудовищами Альмира.
Глава 9
Путь в Регран был спокойным и веселым. Мы с ребятами многое вспоминали, шутили и дразнили друг друга.
Конечно, рациональное существо не должно отдаваться чувствам, даже тем, которые кажутся людям приятными и положительными, но я, очевидно, не был таким существом.
В памяти восстал один из вечеров, когда мы зависали в войсчате. Воспоминание было настолько детальным, что, казалось, это случилось только вчера.
Почти весь состав Do this сидел в голосовом чате, где разгоралась дискуссия между мной и Настей относительно художественной литературы и искусства в целом. Кот придерживалась мнения Уайльда о важности искусства как такового, я же критиковал мнение касательно эмансипации творчества от смысловой нагрузки. Тогда все было по-другому. И после бесплодного — как обычно — спора, мы с Настей начали подшучивать над Спартаком за его пацанскую философию.
Сразу, наверное, и не скажешь, но Спартак ну уж больно много распространялся о важности труда и закалки духа. Его шутки были столь же хороши, сколько дотошно было его отношение к мотивации и спорту. Кира много занимался спортом — и часто советовал это делать другим. Каждую чужую проблему он высмеивал и называл «непроблемой», постоянно идеализировал образ мужчины, как стереотипного невозмутимого добытчика. Ему нужно было только дать повод. Благо, пока такого не происходило.
Вспоминались и тупые, но забавные рейды других бесед, cпам со смайлом направленного вниз пальца, к которому дописывалась оскорбительная надпись так, что вся эта конструкция указывала на ник пользователя, отправившего новое сообщение, добавление всевозможных развлекательных ботов, анимесрачи, где участники срача — чаще всего мы с Кирой — называли любимые тайтлы друг друга полным дерьмом.
Со стороны, полагаю, все это выглядело откровенной тупостью. Странно было и подумать, что подобное может сплотить людей. Откровенно говоря, я не мог утверждать относительно каждого о привязанности к беседе и, тем не менее, мне казалось, что все те цифровые театральные срачи и споры, что бесконечно велись в Do this, теперь могли послужить хорошим основанием для построения более прочных отношений. Мы все знакомы — и это большой плюс. Нам есть что вспомнить, есть что обсудить, над чем посмеяться. Диалог не требовал налаживания: благодаря нашему общему опыту он развивался сам собой — пускай, местами, и несколько грубо.
К Реграну мы добрались без происшествий. К этому времени небо было пурпурно-синим над нами и горячо оранжевым на западе.
Люди закономерно оглядывались, удивляясь колориту наших одеяний, фигур и расовых особенностей.
На одной из улиц близь площади нас встретил Гим. Рядом стоящий с ним юноша получил монету и скрылся.
Мужчина подошел ко мне и почтительно поздоровался. Стоило полагать, Дион рассказал ему что-то — иначе объяснить поведение Гима я не мог.
Как только мужчина лучше присмотрелся к моим доспехам, он сильно удивился и опешил.
Я непроизвольно улыбнулся.
— Рад Вас видеть. Не обращайте на это внимание. С наемниками и не такое случается.
— И я Вас рад видеть, господин Иван, — Гим прокашлялся и осмотрел стоящих позади меня ребят. — Стоит полагать, вы ищите место для ночлега. Позвольте мне помочь.
— Я был бы крайне признателен Вам, но вынужден предупредить, что…
— Я все понимаю, — перебил меня Гим. — Не беспокойтесь об этом. Пройдемся со мной.
О том, что конкретно это значило я едва мог догадаться, но вот в том, что этот добродушный человек хотел нам помочь, я не сомневался. Предупредить же я хотел касательно того, что денег у нас за оплату жилища не было.
Вероятнее всего, Дион приложил руку к этому приему. Он был слишком проницательным, чтобы поверить в басню о наемнике. Полагаю, он заподозрил меня еще при встрече, когда я упомянул монстров, на которых якобы охотился в окрестностях, ведь чудовищ здесь, скорее всего, не было. В то же время рыцарь не давил на меня и позволил сохранить мой секрет. Вероятно, это произошло не только потому, что я помог Шайе и старику Мо, но и потому, что Дион был крайне добрым и лояльным человеком.
Регран, как мне показалось, был не самым маленьким поселением. Порой здесь встречались люди в купеческих нарядах.
Мне приходилось несколько раз встречать чужестранцев на улицах. Во всяком случае, их более опрятные и нарядные одежды достаточно сильно выделялись на фоне крестьянской робы, чтобы причислять их к стану простых людей. Регран находился у западной границы, ближе всего к Дольфу, что могло отсылать к тому, что сюда завозились эльфийские продукты. Конечно, смешно будет назвать данную деревушку торговым центром Империи — здесь и правда было слишком спокойно и приятно для подобного статуса — но разнообразие лавок и небольшой рынок на центральной площади говорили о том, что торговая жилка здесь-таки присутствовала и отыгрывала не последнюю роль. Ну а еще Шайу и Мо, исходя из их слов, я встретил, когда те возвращались домой, прикупив эльфийского хлеба и сыра дорийских коз в Дольфе, — что только подтверждало мои суждения.
Гим заселил нас в трактире, на периферии деревушки неподалеку от реки, перейдя которую скоро можно было попасть к дому Диона. Также он предупредил, что по всем бытовым вопросам мы можем обращаться к хозяину Марду, который выделил на нашу гильдию пять жилых комнат на втором этаже.
Обстоятельства складывались как нельзя удачно.