— Сможешь повторить. Это.
— Тогда вперед? Садись в машину!
Когда Рэймонд устроился в «бьюике», Чарли утопил педаль газа в пол и они сорвались с места, как вспугнутая птица. Карты, лежавшие на капоте, разлетелись по дороге. Они по-прежнему едут в Лос-Анджелес, но сначала небольшой крюк. Визит в Лас-Вегас, игорную столицу США, где Рэймонд Бэббит сможет быть «феноменом», а не «аутистичным феноменом».
Джозеф-Сити в Аризоне был не далее чем в ста милях от Лас-Вегаса. Меньше двух часов езды. Бьюик покинул сороковое шоссе и перебрался на девяносто третье, ведущее прямо в Вегас. Пока они ехали, Чарли объяснил Рэймонду правила игры. Он не боялся, что Рэймонд с одного раза не запомнит, зная, что он не в состоянии забыть ничего из того, что когда-либо слышал или читал.
— Двадцать одно, запомни это. Это название игры. Они сдают карты из «башмака», но это только так называется. Это совсем не то, что надето у тебя на ноги. Так что не ожидай увидеть что-нибудь подобное. Самая важная вещь, которую нужно запомнить, это то, что казино обязано останавливаться на семнадцати. Банкомат не может прикупать карту, если он показал семнадцать. Если у банкомата семнадцать, а у тебя больше семнадцати, но меньше двадцати одного, ты выиграл. Понял?
— Понял.
— Если ты прикупил слишком большую карту и набрал больше двадцати одного, у тебя перебор. Ты проиграл. Деньги. Понял?
— Понял.
— Если ты прикупишь любую карту в десять очков — десятку, валета, даму, короля — к тузу, ты выиграл. Очко. Понял?
— Понял.
— Если ты хочешь, чтобы банкомат дал тебе еще одну карту, ты должен постучать по столу — вот так — или сказать: «Еще». Если ты не хочешь карту, тогда ты должен покачать головой или сказать: «Пас». Если ты набрал восемнадцать, ты пасуешь. Не пытайся даже прикупать, если у тебя восемнадцать или больше. Понял?
— Понял.
— И если ты будешь считать, какие карты уже сыграны, то узнаешь, что осталось в «башмаке», и сможешь определить, чем он набит — десятками или маленькими картами и поймешь, пасовать тебе или прикупать. Лучше прикупать и брать большие карты, чем пасовать с маленькими. То есть лучше, когда «в башмаке» много десяток. Понял?
— Понял.
— «В башмаке» будет одновременно, как минимум, три колоды. Может быть, четыре или даже пять колод. Ты должен сосчитать их все, вне зависимости от того, сколько там колод. Понял?
— Понял. Можно мне порулить, Чарли Бэббит?
— Нет. Слушай меня. И когда там останется много десяток и картинок, это хорошо. Для нас.
Чарли не спросил: «Понял?» — и Рэймонд не ответил.
— А ну-ка, повтори, — нетерпеливо сказал Чарли.
— Десятки — это хорошо. Десятки — это хорошо. Десятки — это хорошо. Десятки — это хорошо.
Рэймонд выглядел крайне довольным собой, может быть, потому, что Чарли был так доволен им.
— Точно. И ты должен поставить…
— Один, если плохо. Два, если хорошо.
— И, — пригласил Чарли, ожидая услышать самое важное из того, чем он прожужжал Рэймонду уши на протяжении последних десяти миль.
— Держать пасть закрытой. — Рэймонд открыл рот и, резко захлопнув его, посмотрел на Чарли, ожидая его одобрения.
Чарли кивнул.
— У игорных домов свои собственные законы. И самое главное то, что они не любят проигрывать. Так что ни в коем случае не показывай, что ты считаешь.
Рэймонд повернулся к брату и сказал:
— Я считаю, я считаю, я считаю, я считаю, ха!
— Если ты скажешь это в Вегасе, где любой тебя может услышать, мы никогда больше не увидимся. Никогда.
Рэймонд вжался в сиденье, обдумывая это. Приподнятое настроение улетучивалось из него, как из проткнутого воздушного шарика. Он выглядел таким пристыженным, что Чарли улыбнулся ему своей лучшей улыбкой, и Рэймонд, словно подхватив реплику, растянул губы в ответ.
— Чар… ли, — осторожно позвал он. — Чар… ли. — На этот раз это сильно отличалось от его маниакального бормотания.
Кто угодно может играть в лото или на игральных автоматах. Вы можете быть одеты в лохмотья, из ваших волос могут торчать перья. Вы можете быть безумны, как Болванщик и Мартовский Заяц, вместе взятые, — и вы все равно сможете играть в лото или на автоматах. Но если вы переступили порог казино и сели за стол, предназначенный для игры в очко, или баккара, или в одну из других джентльменских игр с высокими ставками, вам не мешает выглядеть получше, выглядеть победителем, который может себе позволить проигрыш. В казино всюду есть глаза, и любые проявления ненормальности не приветствуются. Рэймонда могут раскусить с первого взгляда. Он не только ведет себя как пациент дурдома, он не так одет.