Но самая большая насмешка заключалась в том, что главная ошибка Чарли привела к самому большому успеху.
Самым впечатляющим номером в шоу, разыгранном Рэймондом для экспертов, было не то, что он танцевал, или водил машину, или играл в карты, или целовал девушку. Нет, это было то, что он лгал. Лгал, чтобы выгородить Чарли Бэббита. Но аутисты не лгут! Ложь предполагает наличие цели. Чего-то, к чему надо стремиться, чего надо достичь, одним словом, причину для лжи. Аутисты, такие как Рэймонд, даже высокоорганизованные, не могут ничего подобного. Они не строят планов. Оки не говорят неправды.
Доктор Брунер и доктор Марстон немедленно поняли это, а Чарли не мог этого знать. И оба врача осознали, что между братьями действительно возник контакт. Что Рэймонд на самом деле имеет настоящий контакт с другим человеческим существом. Это было чудом.
Чудо возможно, но… чудо временное. Подобно лягушке из известной математической задачи, которая, совершая беспорядочные прыжки, пытается выбраться из колодца, аутист может случайно забраться чуть выше, чуть ближе к краю колодца. Но в отличие от лягушки он обречен упасть обратно. Колодец слишком глубок, а лягушка слишком беспомощна.
Теперь наступила очередь доктора Брунера доказать это Чарли. Он подошел к Рэймонду, судорожно сжимавшему драгоценный маленький «Вотчмен», который подарил ему Чарли.
— Рэймонд, чего ты хочешь?
Реакция была быстрой и ожидаемой. Вопрос поверг Рэймонда в полное замешательство. Он начал безжалостно ломать свои руки. Все его маленькое тело подергивалось и дрожало. Глаза вращались и вылезали из орбит. Если Брунеру нужна была наглядная демонстрация поведения аутиста, он ее добился. Но он хотел большего. Он хотел доказать свою правоту не только своему коллеге, но и Чарли Бэббиту. Болезнь Рэймонда неизлечима. И надеяться на что-то иное не только бессмысленно, но и преступно. Это не кончится ничем хорошим для Рэймойда Бэббита.
— Скажи мне, Рэймонд. Чего ты хочешь? — повторил он громко.
Рэймонд скорчился в своей обычной агонии, неспособный ни говорить, ни думать. Он пытался посмотреть на Чарли, но Брунер загораживал его от Рэймонда.
Рэймонд тихо всхлипывал и прерывисто дышал. Его проявившаяся личность быстро разрушалась, он возвращался в свой прежний мир защитных ритуалов, из которого старался вытащить его Чарли.
— Смотри на меня! — требовал Брунер. — Чего ты хочешь?
— Прекратите это! — закричал Чарли в отчаянии. — Это вызывает у него припадки, и он сам это знает, — взывал он к Марстону, не в силах оторвать глаз от Брунера.
Но Марстон рассматривал Рэймонда с профессиональным интересом.
— Почему же? В чем суть дела?
— Вопрос, чего он хочет. Он этого не любит, — ответил Чарли.
Доктор Брунер не хотел останавливаться, решив довести свой жестокий эксперимент до последней крайности, продемонстрировать всю безнадежность болезни Рэймонда, обнажить всю очевидность этого факта.
— Ты должен мне сказать, Рэймонд, — настаивал он, в то время как Рэймонд начал свое параноидальное бормотание, бормотание, бормотание, бормотание. — Ты должен мне сказать это прямо сейчас. Чего ты хочешь?
Рэймонд ушел в себя. Совершенно ушел в себя. Так глубоко, что полностью перестал воспринимать окружающее. Он соскользнул из кресла на пол и продолжал бормотать, стоя на коленях и раскачиваясь вперед-назад. Его темные глаза ничего не видели. Зубы его начали стучать, тело била крупная дрожь, словно весь холод земных глубин проникал в его плоть и кровь.
— Это не от того, что ему не нравится, — объяснил доктор Брунер доктору Марстону, — это пугает его, иммобилизует его, потому что он этого не знает.
Тем временем бормотание Рэймонда продолжалось. Оно стало немножко громче, но не достаточно, чтобы его можно было разобрать. Но все же это им удалось.
— Ч-а-р-л-и… Ч-а-р-л-и… Ч-а-р-л-и… — произносил по буквам Рэймонд. Это было магическое заклинание, защитное заклинание.
— Он знает! — сказал Чарли и протиснулся мимо Брунера к брату. Опустившись рядом с ним на колени, он протянул руку, чтобы дотронуться до брата, но прежде чем рука коснулась его лица, он вспомнил, что этого делать нельзя, и отдернул руку.
— Рэй, посмотри на меня. Пожалуйста! — взмолился он.
Из последних сил Рэймонд поднял свою трясущуюся голову и посмотрел в лицо брата. Их разделяло всего несколько дюймов.
— Скажи мне, Рэй, — очень тихо, почти шепотом, проговорил Чарли. — Мне это очень важно знать. Чего ты хочешь?
Взгляды их встретились.
— Что ты хочешь, Чарли Бэббит?
Чарли улыбнулся брату и покачал головой: