То, что обычный человек лишен необходимости и возможности наблюдать за всеми даже очевидными последствиями своих действий, приводит к тому, что он не очень-то склонен задумываться над тем, насколько взаимосвязаны его действия и какие последствия влекут за собой. Он не прослеживает, как правило, связь между собственным вкладом в загрязнение природной среды и такими его результатами, как заболевание хроническим бронхитом, катаром верхних дыхательных путей, пневмонией и раком легких.
На работе обычный человек занят прежде всего своими непосредственным обязанностями, за выполнение которых получает соответствующую плату. Производственнику, который озабочен выполнением плана, некогда думать об охране природной среды. Наука тоже разомкнута, разделена на отдельные дисциплины, часто мало связанные друг с другом. У ученого, который изобретает новое вещество, нет необходимых знаний о воздействии его изобретения на природную среду. Биологи могут предупреждать об экологическом кризисе, но их не послушают, так как приоритет имеют представители наук физико-химического цикла, которые обещают в будущем решить и пищевую и энергетическую проблемы. Физика, химия и техника «давят» на другие дисциплины. Нет душевного и духовного равновесия в самом человеке и нет его в науке. Преобладает узкая специализация людей, наук и проблем. Человек не целостен, поэтому его деятельность и подход к природе преимущественно аналитичны. Верно и противоположное: расчленение объекта познания ведет к расчленению самого познающего субъекта.
Расщепленность вызывает внутреннюю тревогу, заглушаемую стремлением к осуществлению внешних целей — приобретательству, господству и т. д. Человек не целостен, поэтому и цели его не находятся в единстве. Стремясь к противоположным целям, он не достигает ни одной.
Разрыв целостности человеческого бытия приводит к тому, что человек недостаточно оценивает последствия своих действий. В результате желание улучшить условия жизни, понимаемое в виде культивируемого в современном мире стремления к большему удобству, оборачивается тяжестью болезней, как непосредственных, так и опосредованных загрязнением природной среды, и другими экологически негативными последствиями.
Обманчивое ощущение легкости современной цивилизованной жизни складывается от того, что, акцентируя внимание на видимых удобствах (телевизор, бытовая техника и т. п.), человек склонен не замечать скрытых от обычного глаза неудобств (чрезмерное потребление энергии и других ресурсов, загрязнение природной среды как следствие бурного промышленного развития и т. п.). Можно сказать, что современный человек видимые (в обыденном смысле) удобства предпочитает невидимым неудобствам, а то, что последние становятся невидимыми (загрязнение атмосферы вследствие производства энергии, работающей за человека, и развития автотранспорта, который освобождает от необходимости ходить пешком), и создает ощущение, что жизнь стала более легкой и удобной.
Разрыв целостности бытия человека препятствует осознанию остроты экологической проблемы. В век узкой специализации, стандартизации и централизации, когда человек лишен необходимости выполнять весь круг хозяйственных действий (круг его бытия разомкнут), его отражающее бытие сознания не позволяет в отсутствии непосредственной целостности деятельности осознавать целостность природы в ее взаимодействии с обществом. Фрагментарность деятельности губит и человека и природу, в то, время, как экология утверждает, что поистине устойчива та система, в которой господствует целостное разнообразие. В расщепленности человека один из главных корней экологического кризиса, как, впрочем, и кризиса самого человека.
Много разговоров ведется сейчас о формировании так называемого «глобального сознания». Существовало ли оно раньше? По-видимому, отдельные люди всегда мыслили глобально (например, в геополитическом смысле); что же касается масс, то глобальность их сознания не шла дальше представления о неисчерпаемости природы. Сейчас понятие глобальности связывают, напротив, с осознанием конечности, ограниченности Земли и возникающими отсюда проблемами. Однако данный уровень рассмотрения человека и природы еще не адекватен философскому. Последнему присуща глобальность, продвинутая до универсальной целостности.
Понимание природы как целостности и отношение к ней как к таковой возможны только со стороны целостной, гармонически развитой личности, а необходимой предпосылкой гармонии с природой является внутренняя гармония человека. В свою очередь, чем больше человек будет осознавать себя как часть природы, лишь относительно противопоставленную ей, и самое природу осознавать как целостность, тем более целостным будет становиться он сам. В этом пункте прослеживается важнейшая линия связи между высшими социальными идеалами и экологическими ценностями. Расхождения преодолеваются в рамках целостных действий. Конечно, сущность деятельности как таковой требует, чтобы чему-либо отдавалось предпочтение. Но специализация может стать чрезмерной, и сегодняшний экологический кризис — сигнал человеку со стороны природы, что это так.
О человеке и природе как едином целом написано много. «Все во мне, и я во всем», — писал Ф. И. Тютчев, которого Достоевский назвал поэтом-философом. Но проблема осознать целостность природы, другими словами, увидеть за деревьями лес, остается. Главный пункт экологической проблемы — целостность системы «человек — природная среда», в то время как главный пункт проблемы человека — обретение им внутренней целостности. Обе проблемы тесно связаны. Если человек не обретет целостности, он не сможет достичь целостности своего взаимоотношения с природой, и наоборот.
Производительные силы резко возросли в эпоху НТР, но труд остался преимущественно частичным, а бытие человека разорванным. Необходимо изменение характера труда, который должен в качестве предпосылки становления целостной личности стать всеобщим, универсальным. Целостность человека ведет к сознанию им единства с природой и решению экологической проблемы, Чтобы не было отходов веществ, находящихся не на своем месте, не устроенных как следует, чтобы, таким образом, замкнулся круг природы, о котором писал Б. Коммонер{45}, надо замкнуть круг человеческой жизни.
Здесь вполне уместно спросить, что же такое человек? Каково его состояние и поведение в данных исторических условиях?..
Мы часто слышим и утверждаем: все во имя и для блага человека. К тому же сводятся разговоры о гуманизации науки, техники, всех отраслей человеческой деятельности. Но что действительно нужно человеку? Без глубокой философской концепции человека все хорошие слова о гуманизме могут оказаться просто фразой и даже принести вред. Именно философия решает проблему человека, без чего нельзя определить, что же такое его благо и, стало быть, как относиться к окружающей природной среде.
Что есть человек — один из главных философских вопросов, и недаром столько сил было потрачено на попытки найти соответствующее определение. Они носили отпечаток конкретно-исторических условий, и большинство из них сейчас рассматривается как курьез. Известные определения человека Аристотелем как «политического существа» или Франклином как «животного, делающего орудия», выглядят ныне довольно нелепыми и не отражающими суть определяемого. Они для нас интересны скорее как отражение значения, которое придавали в Древней Греции государственным делам, или как выражение американского прагматизма, приобретшего большую ценность в эпоху обживания Северной Америки и борьбы ее народа за независимость.
В данных определениях фиксируются важные черты человека, но их нельзя рассматривать как его полную характеристику. Это ясно в отношении Аристотеля и Франклина, но менее заметно в отношении к общеизвестному, часто повторяемому и ставшему само собой разумеющимся определению человека как существа разумного. На самом деле такое определение столь же ограниченно, если вдуматься, как и приведенные выше, и несет на себе отпечаток западной рационалистической традиции, идущей от эпохи Просвещения. За этим последним определением скрывается просветительская идея о величии разума, и отражение ее в стиле западной и, в более широком смысле, всей современной жизни. Неполнота этого определения видна из того, что человек не только разумное существо; он не только мыслит, но и чувствует. В век господства рационализма можно считать разум чем-то настолько из ряда вон выходящим, что довлеет и определяет все поведение человека, но не ясно ли, что в основе мышления очень часто лежат чувственные побуждения.