В последние годы все больший интерес вызывает исследование бессознательного в человеке. Эксперименты показывают, например, что при дзен-медитации возрастает альфа-ритм, который обычно увеличивается при творческом мышлении и целостном восприятии реальности. Целостность восприятия, по-видимому, достигает максимума в особых состояниях самадхи, к которым относится и знаменитая нирвана. В этом состоянии сознание снижается до минимума, и наступает «пустота» сознания при максимальной образности и целостности восприятия мира, не искаженной вербальным мышлением. Нирвана есть нечто кардинально противоположное рациональной деятельности и вербальному мышлению. Это состояние сообщает чувство блаженства в отсутствие критической функции сознания, ответственной за восприятие противоречий, выявляемых и создаваемых вербальным мышлением.
Как сочетать слитность с природой и сохранение собственного Я как личностного начала? Возможно, для этого необходим синтез в целостном духовном процессе медитации и рационализации, каковой и имеет место в творчестве.
Здесь мы возвращаемся к необходимости и экологического синтеза различных культур. Восточная культура, которая внесла большой вклад в практическое исследование бессознательных аспектов функционирования человеческого духа, не могла прийти к их научному пониманию, так как в ней не была развита критически рациональная направленность мышления, чем сильна культура западная. Синтез традиций восточной и западной культур оказывается полезен и в плане изучения и обретения целостности человеческого духа.
Приведенные выше рассуждения объясняют, почему односторонняя рационализация природы и человеческой деятельности таит в себе опасность. Экологически более позитивно говорить об одухотворении природы, т. е. введении в разнообразие природы тех элементов, которые возвышают человека не в психологическом или узкорациональном плане, а в духовно-ценностном. Одухотворение природы представляет собой часть процесса ее очеловечения, под которым не следует иметь в виду исключительно процесс рационализации, коль скоро человек понимается как телесно-чувственно-разумная индивидуальность. Природа же для человека не только объект потребления, но источник вдохновения.
Идея одухотворения природы выдвигает определенные требования к научному познанию. Цель последнего — не приобретение информации для обеспечения господства над природой (в этом случае познание может быть отвлеченным, обезличенным, и примеры тому известны), а помощь природе, облагораживание ее. Два типа отношения к природе представлены Дж. Лондоном в «Белом клыке», и, соответственно, два типа познания отражены в лемовском «Солярисе»: познание объективистское, неочеловеченное, и познание, удовлетворяющее основным этическим ценностям.
Здесь мы переходим к экологическому значению еще одной из основных составляющих целостной личности — нравственной. В соответствующей литературе много говорится о необходимости разработки особой, экологической этики, которая могла бы служить регулятором отношений человека с природной средой. Представляется, что для прояснения этого вопроса небесполезно обратить внимание на ряд моментов, сопряженных с этикой врачебной.
Пожалуй, ни в одной области нет таких исключительных отношений между людьми, какие складываются между врачом и больным. Объясняется это тем, что медику приходится глубоко вникать в жизнь пациента, включая ее интимные стороны. Кроме того, медицинский работник чаще всего встречается с человеком тогда, когда того постигло несчастье — болезнь, физическое страдание и т. п. Важной особенностью труда врача является то, что допущенная им небрежность и тем более ошибки могут иметь роковое значение для больного.
Сказанное обусловливает существование специфической врачебной этики (деонтологии), т. е. некоторой совокупности моральных правил и норм поведения врача в связи с его профессиональными обязанностями и деятельностью. По мнению некоторых авторов, современный научно-технический прогресс вызывает кризис такой этики из-за излишней популяризации медицинских знаний и глазным образом из-за широкого внедрения медицинской техники. Доля истины в этом утверждении есть. Однако если говорить по сути дела, то в эпоху научно-технической революции значение врачебной этики должно не только не уменьшаться, но, напротив, возрасти.
Также неправильно говорить о неизбежности полной утраты человеком понимания ценности природы по причине ее интенсивного преобразования. Ценностные представления не следует рассматривать как нечто неизменное; они меняются, усложняются по мере прогресса человеческой деятельности. До появления той же медицины не было и врачебной этики.
Этика регулирует отношение человека к окружающему. Современная экологическая ситуация требует пересмотра взгляда на природу как на объект, с которым человек не связан на душевно-духовном уровне. Нравственная сфера — сфера внутреннего отношения к другому, и в ней, в частности, совершается данный пересмотр. Не может строить человек своего счастья на несчастьи природы — вот высший нравственный принцип отношения к природе, и экологические трудности доказывают, что он имеет и онтологический статус.
В человеке, по мнению А. Швейцера, воплощается стремление природы стать универсальной жизнью{49}. Полностью она становится таковой в универсальном человеке. Пока же человек не стал совершенным и универсальным, будет иметь место только частичное воспроизведение целостного и «универсального» бытия человека.
Стремление к совершенствованию личности достигается, по А. Швейцеру, в этике. Без экологической этики, как выясняется, нет целостной личности. Личность — нечто уникальное, имеющее свой лик. Целостность личности создается из ее сгармонизированности с бытием, и одно из ее измерений — природное. Вот почему экологическая этика не может не быть внутренне присуща целостной личности.
Следует признать, что рассуждения об экологической этике стимулируются прежде всего экологически негативной практикой современного человека. Экологический подход к этике так же, как экологический подход в более широком плане, основывается зачастую на разделении и противопоставлении человека и природы. Призвать или заставить современного человека поступать нравственно по отношению к природной среде — вот пафос экологической этики. Однако само по себе это вряд ли будет возможно, если человек не будет следовать внутрисоциальным нравственным принципам.
Экологическая этика требует прежде всего изменения не представления о природе, а отношения к ней. В основе ее лежит новый ценностный подход не только к природе как таковой, а к природе как сфере человеческой активности. А это означает и новый ценностный подход к человеку, новое представление о ценности человека и вытекающие отсюда представления о ценности природы-для-человека. Нужно не обожествление природы, а предъявление к человеку требований как к целостному душевно-духовному существу.
Мы называем нравственным такое отношение к природе, которое определяется потребностями целостной личности, а не стремлением взять у природы все, что возможно. В соответствии с экологической этикой человек должен вести себя не как существо, имеющее исключительно материальные потребности, а как целостная личность. Технологически гетеротрофное отношение к природе должно замениться отношением, в котором утилитарно-техническая компонента составляет подчиненный момент.
Смысл новой экологической этики заключается в том, чтобы поставить над ценностью природопреобразовательной деятельности как таковой, не отвергая ее значения, высшие нравственные ценности человека. Экологическая точка зрения выступает, таким образом, в качестве противовеса узкоутилитарного понимания НТР, которое, как ни парадоксально, не приносит пользы. Наоборот, стремление к чисто материальной выгоде, как показывает современная экологическая ситуация, влечет за собой вред и человеку и природе.
Техника — очеловеченная природа. Между ней и природой нет разрыва, если очеловечение подлинно, т. е. техника гуманна. Решать нравственные вопросы взаимоотношения человека и природы в плане экологической этики и экологического сознания нужно исходя из философских представлений об опережающем росте духовной сферы, реализации творческих потенций человека.