— За каким? — спросила супруга.
— Понятия не имею, — ответил Николай Иванович.
Все это как-то ослепило Нину Васильевну: и невзятая жировка, и «дура», и что во всем, оказывается, виноваты женщины. Но более всего то, что супруг ее не узнал даже толком, какой дефицит дают в универмаге. Этого она не вынесла и, не дожидаясь объяснений, вдруг сильно трахнула по голове Николая Ивановича скалкой, и он без чувств упал на пол.
Ничто не извиняет жену гения! Ни то, как заливалась она потом горючими слезами над распростертым телом Кудельникова, ни ее на весь мир знаменитое выступление в защиту мужа в Гаагском международном суде, ни ее деятельность по спасению женщин-сирот, ни Нобелевская премия мира. Не имела она права так поступать! Но все, что делается, делается к лучшему. Когда на кухне, уже весь облепленный мухами и осами Кудельннков (потому что в панике Нина Васильевна облила его не водой, а клубничным горячим компотом), когда клейкий Кудельников оторвал голову от пола, с тем звуком, с которым сходит с кожи перцовый пластырь, он произнес слова, которые сегодня вы найдете на упаковках с презервативами и на пачках сигарет, вынесенными на первые полосы газет и уложенными в капсулы посланий потомкам. Он сказал два слова: «РУКАМИ ЖЕНЩИН!»
Потому что в мгновение удара скалкой он понял: порабощение как пришло, так должно и уйти. Бороться против равноправия должны не мужчины. Только мощное женское движение может сломать равноправие.
И опять-таки не стану повторять задов истории. Вы знаете, конечно, что далеко не везде удалось уничтожить эмансипацию без кровавой борьбы. У всех на памяти Гарлемское восстание женщин, залившее Нью-Йорк мужской кровью. Все помнят многомесячные моратории на половые контакты, к которому были вынуждены прибегнуть женщины Восточной Европы, чтобы сломать сопротивление мужчин. Все помнят, как героически повели себя тут проститутки, отказавшиеся в знак поддержки от своей профессиональной деятельности, терпящие баснословные материальные убытки, но так и не ставшие сексуальными штрейкбрехерами своего пола. Все помнят первую за тысячелетнюю историю вспышку гомосексуализма в Японии и СССР. Не буду описывать погромы фирм, пытавшихся использовать половой мораторий и нажиться на мастурбаторах. Ужасная судьба генерального директора «Секс-опиньон» в Париже на Пляс де Голль, насмерть зацелованного толпой озверевших женщин, стала грозным предупреждением всем предателям и коллаборационисткам.
Кудельников предложил научно обоснованную программу построения нового общества без эксплуатации женщины мужчиной. Как раз в те месяцы, сидя на бюллетене по причине черепно-мозговой травмы, он и разработал свою концепцию. Это, к прискорбию, дало многим нашим неумным согражданам повод хихикать над помешательством Кудельникова на женском вопросе. Особенно после того, как в Медыни была создана первая ячейка общества нового типа, свободно объединявшая мужчин и женщин на идее порабощения. Именно тогда Николай Иванович написал брошюрку, которая вышла в Италии под названием «Вперед, к матриархату», принесла автору всемирную популярность и бессчетно переводилась на языки мира. Она даже была выпущена у нас в обратном переводе МВД СССР под грифом «Совершенно секретно», что было глупо, поскольку в самиздате она уже в миллионах списков обошла всю страну. В рукописи она называлась просто «О женском вопросе», как и положено классике. В ней Кудельников развивал экономическую базу освобождения женщин от равноправия. Краткое ее содержание, известное как «Июльские тезисы», входит в собрание сочинений Кудельникова (ПСС, т. 1, с. 69). Идеи этой программы настолько поразили умы, что ее выучивали наизусть и стар и млад. И потому нет необходимости останавливаться на ней подробно.
Кудельников предложил освободить женщин экономически, сделать их безработным полом. Для этого он потребовал строгого разграничения мужчин и женщин как экономических субъектов. Он предложил каждой женщине на каждый текущий момент времени определиться: мужчина она или женщина? Если она объявляла себя женщиной, то общество брало на себя все ее экономические заботы и делало ее привилегированной персоной. В этом случае общество резко повышало зарплату ее кормильцу, мужу, отцу или брату, выдавая деньги на руки женщинам, а мужчинам оставляя только на карманные расходы. Общий доход такой семьи резко возрастал. Матери-одиночки получали громадную надбавку. Если женщина была незамужней, то общество обязывало ее завести ребенка, и в этом случае ее положение было еще лучше, чем у замужней. Женщина без детей не получала ничего — если, конечно, отсутствие ребенка не объяснялось заболеванием. На больных и бесплодных распространялись все льготы женщин с детьми. Женщина, объявившая себя женщиной, должна была беспрекословно подчиняться мужчине — мужу, отцу, младшему или старшему брату, свекру.