- Подлые Ножницы! - возмущенно прожужжала Ахумдус. - Но я еще посчитаюсь с вами. Помолчав, Магистр громко сказал:
- Я верю вам. Нельзя предать человека, если он так вас любит...
Бедный Магистр, я вот тоже верю людям. Но кто я? "Простак", - как выражается Ахумдус. А ученейший человек должен бы знать, кому верить и кому верить нельзя. Иначе к чему вся его ученость?..
Глава четвертая
ГОРОД ОДИНАКОВЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ Ледяная тюрьма.
Мы летели над площадью, от башни к ратуше. Под крылом Ахумдус показался странный город. Как он возник на пустой каменной площади, там, где только что не было ни одного строения? В сером холодном свете протянулись прямые улицы. По ним, между квадратными домами, маршировали, не сгибая колен, одинаковые человечки в серых мундирах, с барабанами и пиками.
Сквозь грохот барабанов послышалось шакалье завыванье:
Употребляйте только мысли плоские,
Мысли плоские практичнее в носке!
Вот он где, наш враг Турропуто!
Ахумдус стала круто снижаться, заходя на посадку, но не коснулась земли и, трепеща крылышками, неподвижно повисла в воздухе.
- Что с тобой? - спросил я.
- Не могу! - дрожащим голосом отозвалась Ахумдус. - Там "смерть мухам"!
Ей почудилось, будто улицы замощены клейкой бумагой.
Я пробовал переубедить ее, но она только отрицательно мотала головой.
- Делай, как хочешь, я прыгну сам, - вырвалось у меня.
Я прыгнул, еще в воздухе пожалев об этом своем поступке.
Упал на каменную мостовую, с трудом поднялся и, прихрамывая, пошел по одной из улиц.
Отовсюду слышались команды: "Ать-два!", "Р-равняйсь!"
Мне повстречались два одинаковых человечка.
- Как называется ваш город? - спросил я. Отвечая, они говорили по очереди одинаковыми голосами:
- Это знаменитый "Город Одинаковых Человечков"!
- Всем известный город!
- У нас все одинаково - и люди, и дома.
- И это прекрасно. Ведь если бы не все было одинаковым, то появились бы различия.
- И для разных человечков понадобились бы различные мундиры.
- А для разноцветных домов - разные краски.
- И для разных мыслей - разные головы.
Снова донеслось завыванье Турропуто:
Смотрите только сны рекомендованные,
Прокипяченные и расфасованные.
Сны, которые сами рождаются,
Строго-настрого смотреть воспрещается!
Я побежал на голос Колдуна, но скоро понял, что заблудился и кружусь на одном месте.
Из-за угла вышли еще два одинаковых человечка: они все тут ходили парами или в строю и почему-то с закрытыми глазами.
- Скажите, пожалуйста, как мне увидеть колдуна Турропуто?
- Нельзя увидеть то, что хочешь видеть, если видишь то, что есть! - сказал первый человечек.
- Закрой глаза, тогда ты увидишь то, что хочешь видеть, а не то, что есть, - сказал второй таким же голосом.
- Когда глаза открыты, то видишь то, что есть, лягушек например, а я ужасно не люблю лягушек.
- Или розы, а я не выношу цветов.
- Стоит только закрыть глаза и видишь то, что нужно.
- Или ничего не видишь, а это еще лучше.
- Или видишь сны, а это приятно.
- Или не видишь снов, а без снов спокойнее. Раздался грохот тяжелых шагов. По длинной улице бежал Турропуто. Он был еще далеко, но заметил меня и остановился, давясь от смеха:
- Ха-ха-ха! Вот ты где, маленький негодяй! Тебе понадобился ключ от часов, которые наконец стали идти как следует - в прошедшие славные, ледяные, кровавые времена. - Турропуто похлопал себя по карману брюк, откуда высовывалась петушиная головка ключа. - Сейчас я возьму тебя в щепоть, придавлю, пока ты не взвоешь, и посажу в карман. Там темновато и душно, но ничего, лет через сорок ты привыкнешь, если не сдохнешь до того. А дурацкий уголек который не гаснет, я швырну в самый глубокий колодец - пусть светит добрым мокрицам и благонравным водяным блохам. И веревочку, которая не рвется, я сожгу. Не будь ее, каменный Сильвер превратился бы в груду щебня влюбленный щебень, хи-хи, а старикашка Ганзелиус с горя отправился бы на тот свет. Давно пора!.. Эй, одинаковые мерзавцы! Серые негодяи! Окружить! Схватить! Привести! Ать-два! Бегом арш!
Только что площадь казалась пустой, а тут отовсюду - из переулков, из домов, даже из земли - стали появляться одинаковые человечки.
Они строились в шеренги и с пиками наперевес бежали ко мне.
"Конец... Только Ахумдус могла бы спасти меня", - без всякой надежды подумал я и поднял голову, чтобы последний раз взглянуть на звездное небо.
И увидел Ахумдус!
В ярком лунном свете она скользнула крутым виражом, а затем, сложив крылышки, бесстрашно перешла в пике. И еще - чего я совсем не ожидал - на помощь спешил Магистр. Он приближался огромными скачками, держа в угрожающе занесенной руке горсть звезд.
На беду и Турропуто заметил моих друзей.
- Тжарч... Тжарч... - прокричал он, сильно взмахнув руками.
Все, что любит, поет, улыбается,
Думает, живет и растет,
Превращается!
Превращается!
В лед!
В лед!!
В лед!!!
Поднялась ужасающая ледяная буря. Воздух наполнило множество острых льдинок. С каждой секундой сгущалась темнота. Исчезали звезды. Скоро и луна потонула в чернильном мраке.
Озябшими пальцами я вытащил матушкин уголек и огляделся. Над городом навис ледяной свод без единого просвета.
"В лед! В лед!! В лед!!!" Неужели оледенели и мой дорогой Учитель, и Магистр, кто думал больше, чем они? Оледенела Принцесса, и оледенел только что оживший Сильвер, так страшно расплачиваясь за вечную любовь? Неужели весь мир превратился в лед? Или по ту сторону проклятого ледяного колпака люди живут по-прежнему? И там ждут меня, не теряя надежды, Ахумдус и Магистр?!
Я стоял, прижатый ветром к каменной стене дома. Льдинки налетали злыми стаями, но жар уголька уничтожал их. Везде кругом свирепствовала вьюга. Дома стояли, полузасыпанные льдом. Вся улица была усеяна ледяными холмиками. Некоторые из них шевелились, и я понял, что это одинаковые человечки, бежавшие, чтобы схватить меня, и засыпанные вьюгой.