И тут мальчик; начал шепотом раскрывать все тайны Стоуни Кроуфорда.
Хотите знать, что он ему нашептал?
ОН ПРОШЕПТАЛ:
«ДАВНЫМ-ДАВНО, МНОГО ЛЕТ, ТОМУ НИЗАД НА БЕРЕГУ МОРЯ СТОИЛИ ДЕРЕВУШКА…»
Тайна нашего рождения — это тайна тех, кто привел нас в этот мир…
Глава 3
Я РОДИЛСЯ
…И в этой деревушке случались удивительные события — по крайней мере один раз точно, хотя, возможно, нечто необыкновенное происходило неоднократно. А может быть, ничего подобного и не было — никогда не поймешь, есть ли в легендах хоть доля правды или все они сплошная выдумка, передаваемая из уст в уста суеверными людьми. В прошлые времена о Стоунхейвене слагали множество преданий, некоторые из которых дошли и до наших дней. Одно из них возникло много лет назад и прекратило свое существование только вместе с самим городом. Те, кто жил на окраинах, видел шквал, слышал шум ветра и на себе ощутил его силу, утверждали, что Господь своей дланью стер Стоунхейвен с лица земли. История, о которой повествует предание, началась гораздо раньше, чем появился на свет Стоуни Кроуфорд.
Поселение Стоунхейвен было основано в году тысяча шестьсот сорок девятом. Представьте, каким тогда было побережье с непрерывной зубчатой полосой девственных лесов и отвесными скалами, каким богатым было море. Рядом с тем местом, название которого на непроизносимом языке индейцев племени пекот означало «Иди один», возникло всего несколько новых поселений. В тот год Карл I лишился головы, а Джон Хайнес был назначен губернатором Коннектикута. Те акры, на которых теперь стоит городок, а также и те десять акров плодородных полей рядом с болотами, где позже расположился поселок Векетукет, были изначально дарованы Сайласу Крауниншильду — переводчику, знавшему языки индейских племен, разорившемуся представителю джентри[9] из английского графства Сассекс. Несмотря на то что эта территории была признаны исконной вотчиной пекотов и служили отличным убежищем для индейцев и преступников, к тысяча шестьсот пятидесятому году Крауниншильду удалось прирезать себе приличный кусок побережья. За ним с севера пожаловали и другие изгнанники — всего несколько семей, — которые со своим золотом, слугами и мечтой взрастить самого безупречного пуританина расселились по берегу залива Массачусетс. Впоследствии эти земли получили название Коннектикут. Здесь прекрасно ловилась рыба, а особенное местоположение Стоунхейвена (мыс торчал, словно большой палец, отогнутый чуть к югу между несколькими прибрежными островами) делало его идеальным местом для поселения. Общеизвестно, что местные индейцы-пекоты в целом были настроены дружелюбно: никто из аборигенов не возражал, когда переселенцы забрали себе земли от лесов Векетукета до самого моря. Пекоты не селились в тех местах, хотя свежеиспеченные хозяева сочли их весьма удобными для жизни. В те дни поселение состояло из семи домов, выстроенных вокруг главной площади. Разнообразные эпидемии, возникавшие на побережье каждым долгим жарким летом, нещадно косили людей, уменьшая и без того немногочисленное население новоявленной деревушки, но дети рождались в изобилии, а вместе с ними вновь и вновь пробуждалась надежда на будущее. Шли годы, стычки и восстания влекли за собой разного рода изменения в жизненном укладе поселения, а само оно разрослось почти до двух сотен домов и превратилось уже в городок.
В начале девятнадцатого столетия сюда прибыли испанские и португальские рыбаки, благодаря которым рыбный промысел был поднят на неведомую ранее высоту. Однако они селились в основном за пределами городка, рядом с лесом Векетукет, поскольку купить недвижимость в границах городка уже тогда было непросто. Еще в восемнадцатом веке местные власти приняли постановление, ограничивающее размеры поселения, и с тех пор оно ни разу не пересматривалось. Лишь летние особняки на мысе Джунипер вырастали как грибы, но только потому, что земля там не считалась городской.
Популярный романист начала двадцатого столетия Арланд Бишоп опубликовал в журнале «Либерти» небольшую статью о прелестях Стоунхейвена. У Бишопа был дом на берегу бухты, и своим восторженным описанием красот этого удивительного тихого местечка он надеялся завлечь сюда нью-йоркских приятелей. Но обитателям городка не очень-то польстили его описания, такие, например, как «цветовая палитра здешних мест напоминает Новую Англию и в то же время почти абсолютно бесцветна», или сомнительная похвала горожанам, которые в своей лености не спешат ремонтировать собственные дома «Крыши протекают, ступени рушатся, обивка коробится, но эти дома похожи на своих обитателей: крепкие, долговечные, готовые дать отпор любому».