Алан Фэйрклоф стоял посреди кухни, наливая в стакан выдержанный шотландский виски. Он сделал глоток, огляделся. Посмотрел на часы. Восемь тридцать утра. Он хорошо выспался и не удивился, когда двумя часами раньше она позвонила ему.
— Получается. Не могу поверить, но все началось.
Голос ее заметно дрожал от волнения.
— Приближается День всех душ, — сказал Фэйрклоф. — Ритуалы тщательно выверены.
— Да, — шепотом ответила она. Дотом, помолчав, добавила: — Здесь полно крови.
— Это ничего. Не отвлекайся на ерунду. Это часть нашего плана, Диана. Бояться нечего. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.
— Я боюсь не этого. Я боюсь…
— Потерять себя в его всеобъемлющей сущности. Не бойся, — успокаивающе произнес Фэйрклоф. — Слушай, я сейчас позавтракаю и пригоню лодку.
— Я провела обряд, — сообщила Диана. — Точно так, как ты меня учил. Я не испачкалась о жертву.
Алан улыбнулся, поглядел в окно на залив, на торчащий палец. Стоунхейвена, на большой белый дом на берегу.
— Непорочность. Он любил ее, когда делал это?
— Кажется, да. Да. Это… оно… едва не выплеснулось и на меня, — прошептала она.
— Все в порядке, Диана, — мягко произнес Фэйрклоф. — Все, что произошло, вполне естественно. Нечего бояться.
И вот, два часа спустя, стоя в огромной кухне, Алан Фэйрклоф чувствовал, что держит в руке все то, что так долго искал. Все, во что он с трудом верил, начинает сбываться.
Прошло несколько минут, и Диана Краун появилась в дверях.
— Получается, — сказала она, ее лицо было залито потом. — Все, как ты говорил.
Алан поднял стакан.
— Иногда требуется ускорить события. Ради нашей веры.
Не может быть лица прекраснее ее, подумал он. То, чем она была, то, что жило в ней…
Такое великолепие.
Всю свою жизнь он искал и вот нашел здесь, в этом семействе, упрятанное от чужих глаз…
— У меня для тебя кое-что есть, — сказала она.
— Он?
Диана кивнула.
Алан ощутил, как растекся по горлу жгучий огонь виски.
— Думаешь, в нем осталось довольно бойцовского духа? Прошедшая ночь, наверное, была… ну, скажем так, утомительной. Ты ведь подвела его к самому краю, верно?
Она пожала плечами.
— Разве это имеет значение?
Алан Фэйрклоф улыбнулся улыбкой маленького мальчика в рождественское утро.
— О, и какое! Я хочу предоставить ему шанс.
Глава 23
ВЭН
— Что это значит? — спросил Дэл, хотя по крови на рубашке Вэна мог бы догадаться сам. И запах шел соответственный. Будто он засунул голову в разверстую рану.
— Я, мать твою, ее убил, — сказал Вэн и захихикал. — Черт, до чего по-дурацки звучит. Я ее убил.
Дэл мотнул головой. Отхлебнул еще глоток пива.
— Хотя это не было похоже на убийство, Дэл. Старик, ты должен мне верить, — сказал Вэн поспешно. — Это было похоже на космическую любовь, словно я трахал что-то, раскрывающееся как цветок. Это было здорово. Я знаю, нельзя было этого делать, это плохо, старик, но это не было похоже на убийство — мне казалось, она шепчет, чтобы я сделал на ней все эти дырочки, а потом она открыла их для меня, для меня, старик, чтобы любить меня, а потом сказала, мол, давай, Вэн, давай, детка, я хочу тебя во всех моих цветках. Она была словно сад…
Они оба помолчали минуту. Дэл слушал, как чайки кричат над головой, как роняют крабов и ракушки на тротуар у них за спиной.
Вэн с шумом открыл пивную банку, глаза его сузились, когда он посмотрел на залитую солнцем воду.
— Я попал, старик.
— Это что, шутка? — спросил Дэл, и тут его осенило — ну разумеется, это же розыгрыш. Старик Вэн вечно выдумывал какие-нибудь хохмы. Однажды он за одну ночь обоссал ступени в шести домах, а еще раз положил какашку на заднее крыльцо Тамары Карри; когда утром она вышла кормить своих кошек, то наступила прямо в дерьмо. Вэн был просто гений по части подобных шуточек и розыгрышей. — Я понял, ты сходил к Рэйлсбеку и попросил Мясника, чтобы он дал тебе разукраситься как зарезанная свинья, изваляться в крови и дерьме. — Дэл отсалютовал пивной банкой. — Отличный костюм для Хэллоуина. Я-то собирался одеться Дракулой, а вот ты, старик, ты, конечно, псих, но я снимаю перед собой шляпу, приятель…
Лицо Вэна вспыхнуло, словно под ним у него просвечивала маска счастья. Словно кто-то сунул ручную гранату ему в пасть и вырвал чеку, но только взрыв произошел под кожей.
— В смысле, ты, конечно, урод, что нацепил этот чертов костюм, но, слушай, сучки из Векетукета перепутаются до усеру, если мы заявимся туда вечером…