Мальчишка рассеянно посмотрел на Саньку.
— Андрейка-конструктор! — снова крикнул Санька.
В ответ Андрейка погрозил кулаком. Звали его конструктором потому, что он любил делать всякие игрушки.
— А мы траву нашли, ага! — сказал ему Санька и тоже показал кулак.
— Врете, наверно, — усомнился Андрейка, деловито направляясь по глубокому снегу к березе. Остановились и другие детдомовцы. Они были дружные ребята и ходили всегда вместе.
Санька указал на траву, сказал гордо:
— Она скоро зазеленеет.
— Откуда зазеленеет! — возразил Андрейка. — Когда снег сойдет, тогда зазеленеет. Зачем говоришь, если не знаешь.
Санька приумолк, но тут вмешался Вадим.
— Вовсе не обязательно, — сказал он. — У нас в прошлом году за сараем лежал снег, а везде трава зеленая была.
— Ага! — обрадовался Санька. — Выкусил?
Андрейка потоптался на месте, затем взглянул рассеянно на своих детдомовцев и сказал:
— Зато я грузовик сделал. Не верите — могу показать. Он у меня в мастерской стоит.
— Точно, сделал, — подтвердили детдомовские ребята. — Он у нас все делает.
— А нас к вам пустят? — спросил Вадим.
— Пожалуй, что нет, не пустят, — солидно ответил Андрейка.
Санька и Вадим сразу изменились. Ничего им сейчас было не надо, только бы взглянуть на грузовик.
— Принеси посмотреть, — попросил Вадим.
— Принеси, — попросил и Санька.
— Нет, — ответил Андрейка. — Не принесу.
— Он не принесет, — подтвердили детдомовские ребята.
После этого грузовик нужно было обязательно посмотреть.
— Мы пойдем с тобой к дому, вынесешь?
— Может, вынесу, — смилостивился Андрейка.
— Может, вынесет, — пообещали его товарищи.
Тоненький луч солнца пощекотал Саньке в носу. Санька сморщился и чихнул.
— Будь здоров, Саня! — раздался из кухни веселый голос матери.
Санька знал, что ответить на это.
— «Будь здоров» — не ваше дело, это дело здравотдела, — скороговоркой проговорил он, засмеялся и перевернулся на другой бок.
— Сань! — донесся голос матери. — Вставай, Саня, быстренько беги до тетки Марьи. Скажешь, задержусь я немного. Так пусть она без меня идет на скотный. Ключи от кормокухни в левом пролете на правой полке.
Санька молчал. Вставать нисколько не хотелось, хотя на улице ласково светило солнце. «Отчего так? — подумал Санька. — Зимой еще темно, а спать уже не хочется. Сейчас светло, а спать хочется».
— Саня-а! — уже рассерженно крикнула мать. — Слышишь, что я сказала? Не храпи, все равно, не спишь.
Ой, до чего не хочется идти к тетке Марье! Как тепло под одеялом и так холодно в дому.
— Я не могу, мам! — жалобно простонал Санька. — Я заболел, мам…
Мать прибежала из кухни, положила руку на Санькин лоб.
— Что болит, сынок? — встревоженно спросила она.
— Все, — сказал Санька. — У меня мигрень…
— Что? — удивилась мать.
— Ну да, — быстро стал объяснять Санька, — У меня особая болезнь, как у Серафима Павлыча, бухгалтера. Он, когда мигренью болеет, на работу не ходит. И я не могу идти к тетке Марье…
Мать всплеснула руками.
— Вон что! Потерпи, сейчас я принесу лекарство.
Санька незаметно ухмыльнулся, а мать ушла. Вернулась она быстро. В руках, кроме можжухового веника, ничего больше не было.
— Ой, ой! — закричал Санька, мигом выпрыгивая из-под одеяла. — Пойду к тетке Марье. Только не надо!
— То-то, — удовлетворенно сказала мать. — Не забудь, где ключ лежит.
В следующую минуту он уже бежал по улице. Тропка после вчерашней оттепели обледенела и стала скользкой. Санька прокатился раз — понравилось, прокатился второй — здорово! Теперь уж было не до тетки Марьи. Санька катался и катался.
Вот он разбежался изо всех сил и… упал. Когда поднялся, вспомнил, куда послан. «Тетка Марья, — громко запел он, — ключи от кормокухни лежат…» А в каком же пролете и на какой полке лежит ключ? Внутри у Саньки похолодело: забыл! «Допустим так, — стал он вспоминать. — Это лево, это право. Где-то здесь должен лежать ключ. Ну конечно! Лежит в левом пролете на правой полке».
Санька уже хотел бежать, но вдруг засомневался: а не наоборот?
Он подумал, подумал и побрел домой.
Мать встретила его ласково.
— Какой ты у меня умница! — сказала она. — Садись скорее за стол. Заждались блины-то.
— Мам, — сказал Санька, — ключ где лежит, как ты мне сказала?
— Ох, горе ты мое! — простонала мать. — Дождалась помощничка! Да что же это такое, люди добрые!