Иногда, в случаях особенно навязчивого воздействия на аудиторию, манипуляторы общественным мнением могут добиться временного успеха. Но здесь лишь подавлены подлинные подсознательные реакции. А как коллективное, так и индивидуальное подавление приводит к одному и тому же результату — неврастенической диссоциации и психическим расстройствам. Любые попытки подавить реакции подсознания в конечном счете обречены на провал, поскольку в своей основе они антагоничны природе инстинктов.
Исследования стадного поведения высших животных показывают, что малые группы примерно из пяти десятков особей являются оптимальными для жизни как отдельного животного, так и их группы. Человек, похоже, не является исключением в этом отношении. Его физическое, духовное, психическое здоровье и — чего не встретишь у зверей — культурная деятельность ярче расцветают в коллективе именно такой численности. Насколько мы разобрались до сих пор в процессе индивидуации, Самость явно стремится к созданию таких малых групп, образуя в то же время четко определенные эмоциональные связи между отдельными индивидуумами и ощущение общности с другими людьми. Только когда эти связи созданы Самостью, можно быть уверенным, что зависть, ревность, конкуренция и все виды негативных проекций не разорвут такую группу. Таким образом, безоговорочное следование собственному процессу индивидуации вызывает также и оптимальную социальную адаптацию.
Это, конечно, не означает, что в таком случае исчезнут столкновения мнений, конфликты обязательств или разногласия относительно «правильности» чего-либо: главное при их возникновении — воздерживаться от спонтанного реагирования и прислушиваться к внутреннему голосу, чтобы поступить так, как хочет Самость. Фанатическая политическая деятельность (но не выполнение необходимых обязанностей), судя во всему, мало совместима с индивидуацией.
Один мужчина, целиком посвятивший себя освобождению своей страны от иностранной оккупации, видел следующий сон:
«С группой моих друзей-патриотов я поднимаюсь по лестнице на чердак музея, где имеется черный зал, выглядящий как каюта корабля. Дама средних лет солидной наружности открывает дверь. Ее имя N.. и она дочь N. (N. был знаменитым национальным героем страны сновидца, предпринявшим несколько столетий назад попытку ее освобождения. Его можно сравнить с Жанной д'Арк или Вильгельмом Теллем. В действительности N. не имел детей.— М.-Л. фон Франц). В зале мы увидели портреты двух дам-аристократок, одетых в красочные парчовые платья. Когда мисс N. начала рассказывать нам об этих картинах, они внезапно ожили. Сначала заморгали, задвигались глаза, затем показалось, что портреты дышат. Удивленные, все направились в лекционный зал, где мисс N. обещала рассказать об этом явлении. Она объяснила, что ее интуиция и чувство позволили этим портретам ожить. Но один из присутствующих возмутился и сказал, что мисс N сошла с ума, а некоторые даже покинули лекционный зал».
Важной чертой этого сновидения является то, что фигура анимы — мисс N. является лишь творением сна. Имя ее, однако, совпадает с именем знаменитого национального героя-освободителя. (Как если бы она была, например, Вильгельминой Телль —дочерью Вильгельма Телля). Через подсказку, содержащуюся в ее имени, подсознание указывает, что в наше время сновидцу не следует пытаться — как в далеком прошлом N. — освобождать свою страну внешним путем. Сейчас, говорит сон, освобождение совершается анимой (душой сновидца) путем возрождения к жизни образов подсознания,
Тот факт, что зал на чердаке музея выглядит отчасти как каюта корабля, окрашенная в черный цвет, имеет глубокий смысл. Черный цвет намекает на темноту, ночь, обращенность вовнутрь, и если зал — каюта, тогда и музей в каком-то смысле корабль. Это предполагает, что когда материк коллективного сознания будет затоплен подсознанием и варварством, этот музей-корабль, наполненный живыми образами, может превратиться в спасительный ковчег, который доставит поднявшихся на его борт на другой духовный берег. Портреты, висящие в музее, являются мертвыми образами прошлого, и часто все образы подсознания таковы для нас, пока мы не откроем, что они живы и значимы. Когда анима, в присущей ей роли духовного путеводителя, созерцает образы, вступая с ними в интуитивный и эмоциональный контакт, они оживают.
Возмущенные люди в сновидении представляют ту сторону личности сновидца, что находится под влиянием коллективных мнений и препятствует оживлению образов психики, не веря в них. Это сопротивление воздействию подсознания можно сформулировать примерно так «А что, если на нас начнут сбрасывать атомные бомбы? Никакое прозрение тогда не поможет!»
Эта сопротивляющаяся сторона личности не способна освободиться от стереотипов мышления и экстравертных рациональных предрассудков. Сновидение, однако, показывает, что в наше время подлинное освобождение может начаться лишь с психологической трансформации. С какой целью освобождать страну, если при этом у вас нет осмысленной цели жизни — цели, ради которой стоит быть свободным? Если человек не видит смысла в своей жизни, то не имеет значения, ведет ли он пустую жизнь при коммунистическом или капиталистическом режиме. Свобода имеет смысл, только если можно использовать ее для создания чего-то значимого. Вот почему определить для себя смысл жизни первостепенно важно для личности. Отсюда следует, что индивидуация должна являться первоочередной задачей человека.
Попытки влиять на общественное мнение через газеты, радио, телевидение и рекламу строятся на двух факторах. С одной стороны, они опираются на механизмы отбора, выявляющие тенденции бытующих мнений или желаний, то есть коллективных настроений. С другой стороны, они отражают предрассудки, проекции и подсознательные комплексы (главным образом, комплекс силы) тех, кто манипулирует общественным мнением. Но статистика не может быть справедлива к индивидууму. Если в груде камней средняя окружность одного составляет пять сантиметров, то реально совпадает с этой цифрой весьма малое их количество.
Очевидно, что второй фактор не может создать ничего позитивного. Посвятивший себя индивидуации обретает эффект позитивного воздействия на окружающих. Будто искра проскакивает от одного человека к другому. Обычно это случается непреднамеренно и зачастую происходит без слов. Именно на этот внутренний путь мисс N. стремилась направить сновидца.
Почти все религиозные системы мира содержат символы, олицетворяющие процесс индивидуации или, по меньшей мере, определенные его стадии. В христианских странах Самость проецируется, как отмечалось выше, на второго Адама — Христа, на Востоке соответствующими фигурами являются Кришна и Будда. У подлинно верующих людей психорегуляция находится под воздействием религиозных символов, которые зачастую оказываются даже основой их сновидений. Например, когда покойный папа Пий XII провозгласил энциклику об Успении Марии, одной женщине-католичке приснилось, что она католическая священнослужительница. Похоже, что ее подсознание развило известную догму следующим образом: «Если Мария сейчас почти богиня, она должна иметь священнослужительниц». Другая женщина-католичка, которой не нравились некоторые мелкие, внешние аспекты ее веры, увидела во сне, что церковь в ее родном городе снесена и перестроена. Но дарохранительницу с освященным ангелом и статую Девы Марии должны были перевезти из старой церкви в новую. Этот сон показал ей, что некоторые рукотворные символы ее веры нуждаются в обновлении, но основные символы — воплотившийся бог и богоматерь Дева Мария — переживут перемены.
Такие сновидения демонстрируют живой интерес, который проявляет подсознание к осознанным религиозным представлениям индивидуума. Это ставит вопрос о том, возможно ли выявить общую закономерность в религиозных сновидениях современных людей. В проявлениях подсознания, обнаруженных в современной христианской культуре — как протестантской, так и католической, — Юнг не раз замечал действие подсознательного стремления дополнить нашу триипостасную формулу верховного божества четвертым элементом, воплощающим, судя по всему, женское, темное и даже злое начало. В действительности этот четвертый элемент всегда присутствовал в сфере наших религиозных представлений, но был отделен от образа бога, став его противоположностью в виде самой материи (или властелина материи—дьявола). Похоже, что в настоящее время подсознание стремится объединить эти крайности, от разделения которых свет становится слишком ярким, а темнота слишком мрачной. Естественно, что центральный символ религии — образ верховного божества — наиболее подвержен воздействию подсознательных стремлений к преобразованиям.