К сожалению, многие несознательные или нечуткие люди не понимают этого. Так случилось в первом же месте, где должна была выступать труппа, — в городе Аньшане, знаменитом на всю страну своей промышленностью. Городские власти были заранее оповещены о прибытии труппы. За несколько часов до этого прибытия Чжуан Чжун как посланец центрального руководства, председатель постоянного комитета по созданию образцовых революционных пьес и автор «Логова тигров и пучины драконов» поучал своих спутников и принимал от них всевозможные знаки внимания, вплоть до роскошных угощений. Но когда поезд прибыл в Аньшань, никакой толпы встречающих почему-то не оказалось. Другие пассажиры уже разошлись, и тут только на перроне остались два человека, назвавшиеся представителями городского ревкома. Они просто посадили труппу в машины и повезли. Ни заранее подготовленной церемонии встречи, ни людей, стоящих по обе стороны дороги, ни аршинных лозунгов со словами горячего приветствия не было.
Чжуан Чжун гневно отметил про себя, что в городе не висело даже афиш с объявлениями о прибытии труппы. Напротив, всюду были расклеены афиши о том, что вечером на стадионе состоится соревнование между баскетбольными командами «Усмирители драконов» и «Ловцы тигров». Чжуан Чжуну это очень не понравилось: «Мы же играем пьесу о тиграх и драконах, а здесь собрались ловить и усмирять их! Что все это значит? Это же открытый выпад против нас!» За ужином ему подали только пельмени, и это переполнило чашу его терпения. Не доев несколько пельменей, он вызвал ответственного за прием труппы и выразил ему решительный протест, заявив, что это организованный и заранее спланированный саботаж, принижение образцовых революционных пьес и вообще серьезное политическое дело. Ответственный за прием пытался объяснить ему, что «Усмирители драконов» — это команда ирригационных строителей, а «Ловцы тигров» — команда шахтеров с Горы тигра, что названиям этим уже более десяти лет, но Чжуан Чжуна его объяснение совершенно не удовлетворило, так как оно свидетельствовало о том, что после великой культурной революции в городе даже не сменили старых названий и не желают доводить революцию до конца. Разве при таком холодном приеме труппа может играть образцовые пьесы с должным энтузиазмом?
В результате Чжуан Чжун принял смелое решение: вместо трех запланированных спектаклей дать один и немедленно ехать дальше, наказав строптивый город Аньшань. Когда он позвонил об этом Вэй Тао, тот горячо одобрил решение Чжуана, заявив, что это настоящий революционный поступок, направленный на защиту образцовых пьес и центрального руководства, который, бесспорно, сыграет большую роль.
Вэй Тао недаром был доверенным человеком верховной руководительницы, все получилось именно так, как он предсказывал. Когда труппа под водительством Чжуан Чжуна добралась до пограничного города Мукдена, обстановка там была уже совсем другой. Едва поезд подошел к вокзалу, как путешественники увидели людей, размахивающих красными флагами и пестрыми лентами, громко кричащих: «Приветствуем передовую труппу, приехавшую в наш город с образцовыми революционными пьесами!» Чжуан Чжуна и его спутников встречали просто как премьер-министров. Единственное отличие состояло в том, что высоких иностранных гостей после краткого обмена речами проводят перед почетным караулом, а Чжуана сразу вывели на улицу, представлявшую собой сплошной живой коридор, где каждому гостю вручали по букету искусственных цветов. Пропагандистская бригада хунвэйбинов, тоже с бумажными букетами в руках, плясала перед ними танец верности. Во многих местах этот танец уже отошел в прошлое, а здесь его танцевали — Чжуан Чжун сразу понял, что это высшая честь и вообще факт, который должен быть отмечен. Короче говоря, он и сам пустился в пляс.
Читатели, наверное, помнят, что, когда Чжуан Чжуна арестовывали и он кричал о своей невиновности, одним из главных его аргументов было то, что он ни разу не пропустил танца верности. И хотя танцевал он не очень красиво, в основном для собственного удовольствия, он был достаточно натренирован в этом танце. За своим руководителем, естественно, последовали и члены труппы. Вся эта верноподданническая армада двинулась вперед через узкий коридор из людей.
Сначала Чжуан Чжун думал, что протанцует минут пять, как бывало раньше, но оказалось, что улица тянется на несколько километров. Впереди плясали школьники и хунвэйбины, позади — народные ополченцы, так что деваться было некуда, приходилось танцевать без остановки. Вдруг перед глазами замелькали какие-то животные: свиньи, куры, утки… — все это громко хрюкало, кудахтало, крякало… Изумленный Чжуан Чжун поднял голову и увидел большую надпись: «Повсюду поют иволги и танцуют ласточки, все спешат на Большую социалистическую ярмарку». Это и озадачило и обрадовало Чжуан Чжуна, поскольку Большая социалистическая ярмарка явно была устроена в честь их труппы. Актеры тоже почувствовали это и принялись танцевать еще усерднее.