«Бам, бам, бам!» — раздалось у него над головой. Наверху была комната для приезжих, но сейчас там никто не жил.
«Бам, бам, бам!» — повторилось снова.
— Кто там? — громко крикнул он. Никто не ответил. Странно! Чжуан склонил голову и прислушался. Ему чудилось, что кто-то бьет посуду, двигает мебель, — не иначе как там вор! Писатель бесстрашно ринулся наверх. В коридоре было темно, но в конце его маячила чья-то тень.
— Кто это? — испуганно вскрикнул писатель.
— Я, — ответил женский голос.
Чжуан дрожащей рукой нащупал выключатель и нажал на него. Перед ним стояла та самая красотка, которую он увидел в машине Вэй Тао, когда впервые приехал в столицу. С тех пор встречал ее рядом с Вэй Тао еще много раз. Но почему она пришла сюда? От женщины исходил тонкий аромат духов. Пока Чжуан терялся в догадках, что с ней делать, она спросила:
— А где ваш начальник отдела?
Дверь комнаты для приезжих отворилась, и в коридор выглянул Вэй Тао.
— Сюда, — замахал он рукой, — заходите скорее!
Он самолично выключил свет в коридоре и проводил гостей к себе. В комнате не было ни души. Чжуану стало ясно, кого он принял за вора.
— Зачем ты забрался в эту мышиную нору и заставил меня столько времени искать тебя? — недовольно пробурчала женщина. Назвав имя одного критика, находившегося в чести у центрального руководства, она сказала, что тот приглашает Вэй Тао завтра отведать «полощущейся баранины»[9] и просил ее известить его об этом.
Вэй Тао изменился в лице:
— Не надо сейчас никаких встреч! Скажи, что я не могу.
Женщине это явно не понравилось.
— Так нельзя! Люди уже обо всем договорились. Это неудобно.
Вэй Тао подумал немного, потом сказал с напряжением:
— Действительно, не могу, но завтра еще обмозгуем, ладно?
Женщине пришлось согласиться, однако недовольство ее не прошло.
— А зачем все-таки ты забрался сюда?
— Дело в том, что меня скоро посылают за границу, я должен подготовиться к поездке, а дома слишком шумно и посетителей много. Вот я и спрятался здесь. Смотрите, не говорите никому!
Он выразительно поглядел на женщину, на Чжуан Чжуна. Писатель кивнул, но подумал, что и заграница, и подготовка к ней — наверняка вранье. А женщина продолжала:
— Смотри, как бы человек, который приглашает тебя на баранину, сам не явился к тебе!
— Ни в коем случае! — поспешно вскричал Вэй Тао. — Ты уж поговори с ним за меня. А то стоит прийти сюда еще двум-трем, и это место уже не сохранить в тайне.
Он буквально умолил ее отправиться по его поручению. Красотка, обворожительно улыбнувшись, упорхнула, и тут только Чжуан Чжун сообразил, что пришел не вовремя. Он смущенно поднялся, собираясь откланяться, но Вэй Тао взял его за руку и удержал.
— Посиди еще немного! — сказал он. Вслед за этим между ними состоялся такой диалог:
Вэй. Ты что-нибудь слышал за последние два дня?
Чжуан. Нет, ничего.
Вэй (разочарованно). У тебя же много родственников и знакомых. Неужели никто из них тебе ничего не сказал?
Чжуан. Я не капиталист какой-нибудь, чтобы делать все по родству или знакомству. Я делю людей только по политическим признакам.
Вэй. Ты действительно ничего не слыхал?
Чжуан. Я опираюсь только на решения центрального руководства, а всякие сплетни на улицах никогда не слушаю. Вы ведь знаете, по этой части я уже научен горьким опытом.
Вэй (глубоко опечаленный). Это плохо. Выходит, мы с тобой как глухие: ничего не слышим, ничего не знаем. В дальнейшем надо вести себя поактивнее!
Чжуан (вдруг вспоминает). Да, разрешите доложить, старик Вэй Цзюе мне сегодня сказал одну фразу…
Вэй (взволнованно). Какую фразу?
Чжуан. Он посоветовал как следует разузнать.
Вэй. Что разузнать?
Чжуан. Этого он не сказал.
Вэй (не выдержав). Ладно, я сам тебе скажу. Это даже моя жена слышала…
Чжуан (поспешно). Что она слышала?
Вэй. Что политбюро приняло решение арестовать четырех центральных руководителей.
Чжуан (оторопев, после долгого молчания). Это, это правда?
Вэй. Я не верю в это. Не верю, что центральное руководство под угрозой. Я только сейчас это понял.
Чжуан. Но ведь ты можешь позвонить самой верховной руководительнице!
Вэй. Я уже звонил, но не могу найти ее. (Печально.) Если это правда, то тебе еще ничего, а я человек конченый…
Чжуан (не может ничего сказать, потому что в голове у него сверкают молнии, переворачиваются реки и моря).
9
Одно из самых колоритных и вкусных пекинских блюд. Называется также «огненный горшок» — по своеобразному самоварчику, в котором каждый едок «полощет» палочками ломтики сырой баранины, а затем ест сварившееся мясо, опустив его предварительно в смесь из разных соусов.