О х о т и н. Легкую жизнь вы мне сулите.
Б а р м и н. Мы с вами чудесно сработаемся.
О х о т и н. Можете ехать в Харьков.
Раскрывается дверь, громче слышатся звуки вальса.
Входит В е р н о в а.
В е р н о в а. Я по приказу. Товарищ генерал, разрешите вас пригласить…
О х о т и н. Да, но…
В е р н о в а. Это тихий-тихий вальс.
Б а р м и н а (входит). А что же ты?
Б а р м и н. Кира Федоровна, позвольте пригласить вас. (Танцуют.) Ты моя умница. Ничего не бойся. Я люблю тебя, потому что тебе больше всех достается. Но ты терпи, терпи и верь — все будет хорошо. Что поделать, занесла нас нелегкая… Смотри, а мы, оказывается, еще не разучились… Еще способны… Смотри, ноги сами скользят… Перестань плакать. Понимаю. Это от гордости. Ну до чего же мы еще молодые… Какие мы еще молодые…
З а т е м н е н и е.
Кабинет Гришанкова. Июль 1944 года. И в а н А ф а н а с ь е в и ч ходит из угла в угол, стараясь смирить свой гнев. Д и р е к т о р завода стоит неподвижно. У окна, спиной к разговаривающим, — Б а р м и н.
Д и р е к т о р. Значит, я туп, безмозгл. Занимаюсь вредительством. Отправьте меня лучше на фронт, там я хоть с пользой погибну, а погибать здесь…
Г р и ш а н к о в. И отправим.
Д и р е к т о р. Спасибо.
Г р и ш а н к о в. Молчать! (Пауза.) На основании ваших данных я позавчера сообщил наверх, что проблема решена. Чистый графит получен. А сегодня должен брать свои слова обратно? Я вам кто? Мальчишка?
Д и р е к т о р. Я был убежден…
Г р и ш а н к о в. В чем? В чем?
Д и р е к т о р. Наша заводская лаборатория дала анализ.
Г р и ш а н к о в. А-а… Правильно поступил начальник главка, отстранив вас от работы. Поделом. Я не стану за вас заступаться. Всех бездельников из вашей лаборатории надо послать не просто на фронт, а в штрафные роты. Кто вас за язык тянул? Захотелось поскорее бухнуть в колокола? Выгоним из партии, и поедете на фронт рядовым.
Д и р е к т о р. Это не страшно.
Г р и ш а н к о в. А что вам страшно?
Д и р е к т о р. Отвечать за непонятное, невозможное.
Г р и ш а н к о в (помолчав). Вы действительно ничего не понимаете или притворяетесь?
Д и р е к т о р. Действительно ничего.
Г р и ш а н к о в. Если правительство дает задание — значит, это нужно выполнять и не рассуждать. Нужно — и точка. Нужно потому, что важно. Дошло?
Д и р е к т о р. Я инженер. Строил и пускал завод. Но… Наше производство грубое, грязное. Электрод, даже самой высшей марки, не может быть без примесей. Равняться по чистоте алмазу! Образно говоря, от нас хотят, чтобы мы научились брать каждую отдельную молекулу графита, стерилизовать ее и чистенькую, умытую укладывать в блоки. Это абсурдно, непостижимо. Мы не способны. Да и зачем это? Зачем? Позвольте, товарищ нарком, на прощание сказать мне то, что я думаю.
Г р и ш а н к о в. Говорите.
Д и р е к т о р. Объясните мне, почему, обвиняя нас, вы безоговорочно верите неизвестным для нас людям? Кто они, эти заказчики? Допустим, ученые. Но мы их расцениваем как авантюристов. Полуголодным рабочим, которые выбиваются из сил, чтобы обеспечить оборонную промышленность, вот уже целый год предъявляют фантастические требования, бракуют сделанное имя.
Г р и ш а н к о в. Электроды не пропадают. Идут в дело.
Д и р е к т о р. Лошадей шоколадом не кормят. Им нужней и полезней овес. Да торбы побольше. Во имя чего это делается? Что, от этого станет больше танков, пушек? Наши люди терпеливы. Но прежде они знали, во имя чего они не выходят сутками из цехов. А теперь? Бросаем основное производство, бьемся на пределе, и все впустую. Невольно приходит мысль: а может, это кому-то надо, что это чей-то расчет? Я должен узнать правду и передать эту правду инженерам, рабочим, лаборантам. Не вините людей. Вините одного меня. Я не умею, не могу заставить верить их в полезность непонятного, а поэтому и нелюбимого дела, от которого каждый хочет поскорее отделаться. Устрашения здесь ни к чему. Люди все равно ходят рядышком со смертью.
Г р и ш а н к о в. Василий Борисович, обожди в приемной.
Директор уходит.
Б а р м и н. Вы меня приглашали… для этого? Тяжко…
Г р и ш а н к о в. Влип. Отрапортовал на свою голову. Вы-то убеждены в правоте своих химиков?
Б а р м и н. Убежден. Увы, уже поднаторели.