Глава 3. Командировка в Киев
Как-то раз главный инженер проекта Лившиц долго о чём-то беседовал с Брандорфом, после чего тот попросил меня подойти к их столу, то есть присоединиться к их обсуждению. Для проектного задания, которое получил Лившиц, сколько ни бились, ни искали, так и не нашли типового проекта. Однако Лившиц через свои связи выяснил, что в каком-то киевском НИИ подобный проект уже существует. Если этот вопрос пустить на самотёк, надеясь на почту и официальные запросы, дело затянется неизвестно на какой срок и неизвестно, будет ли от этого прок. Поэтому тут же нашли решение: послать за этим типовым проектом меня, снабдив всевозможными гарантиями оплаты, – короче, как в присказке: чемодан – вокзал – Киев.
Первый день я не мог от этих «киян» (работников НИИ) добиться ничего вразумительного. Они долго и молча слушали монологи гостя и, ничего мне не ответив, продолжали заниматься своими делами. Правда, попадались и более вежливые служащие. Когда им надоедали мои вопросы, то они отвечали: «так-то ж не ко мне» или: «а бис его знает». Я походил по довольно просторным помещениям этого умственного напряжённого созидания, но особого трудового энтузиазма не заметил. Правда, моё внимание привлёк один труженик, только не своим видом, а тем, как он работал. На кульмане был прикреплён не ватман, а калька, причём калька для работы на ней тушью. По такой кальке копировщики работают рейсфедерами на чертёжных досках. А этот малый чертил предметом, более похожим на авторучку, и на кульмане!
– Это что у Вас? Чем Вы чертите? – залюбовавшись чертёжным инструментом, полюбопытствовал я.
– А… – промычал тот, – это рапидограф.
– А я смотрю, им очень удобно работать, – похвалил я.
– Ещё бы! Очень много экономит времени, им только приспособиться надо. Не у каждого может и получиться. А так сделал чертёж – и сразу в бюро оформления! Не нужно тупить карандаши о ватман, а самое главное – минуешь копировальный отдел, куда всегда очередь, а потом замучаешься ошибки копировальщиков исправлять!
– А где можно купить эти рапидографы?
– А нигде, – ответил мой собеседник. – Делает их тут небольшая мастерская, почти полностью закрытая. Распространяет только по своим знакомым – как говорится, по блату, чтоб не инкриминировали им частное предпринимательство.
Я заметил на его столе небольшой пенал, где находились ещё два рапидографа; третьим он работал.
– А зачем Вам сразу три рапидографа?
– А затем, что каждый из них имеет разную толщину, что необходимо для черчения линий разной толщины, – и он посмотрел на меня, как старослужащий на новобранца.
Но вдруг его цепкий взгляд остановился на мне, точнее – на лацкане моего пиджака, где переливался всеми цветами радуги значок, недавно подаренный мне со словами: «значок очень редкий, так как выпущен всего в нескольких экземплярах».
Я едва среагировал на резко протянутую руку моего собеседника, с которым мы тут же познакомились. Звали его Гриша. Он как-то лихорадочно забормотал: отдай, продай, поменяй – всё, что хочешь. Гриша оказался фанатичным коллекционером значков. Я носить значки не любил, не говоря уже об их коллекционировании. Видя такую неистовость Гриши, я решил этим воспользоваться.
– А ты достань мне рапидографы – конечно, не бесплатно.
– А ты хочешь – забирай, вот эти мои, – сказал Гриша.
– Зачем же? Мне рапидографы новые нужны.
Тогда Гриша, чтобы не упустить случай и не искушать судьбу, предложил мне своё место и сказал: «Жди, никуда не отходи, я сейчас». Только я его и видел. Как он внезапно исчез, так же внезапно и появился.
Одной рукой он протянул мне запечатанный пенал, а другой потянулся за значком. Я снял его и протянул Грише. Обмен состоялся.
– Сколько с меня? – спросил я.
– Обижаешь! Это же «ченч».
– Не хочешь брать деньги – отдавай значок.
Гриша назвал сумму, и я расплатился.
Гриша открыл свою тумбочку и достал оттуда флакон с тушью.
– Эта тушь импортная; только ей и пользуйся, иначе забьёшь рапидографы.
По его предложению мы тут же прошли в небольшой бар.
– Вещь необмытая – скоро портится, – произнёс Гриша первый тост.
Он несколько раз доставал значок, любовался им, и в его глазах отражалась излучаемая значком радуга. Когда Гриша узнал цель моего приезда, он не раздумывая сказал: «Ничего, всё устроим».