И все так же стройно и мощно звучит в летние белые ночи и зимними долгими вечерами хор Варзуги. Александра Капитоновна умеет «заражать» своей деятельной любовью к песне (это еще одна из типичных черт ее характера). Не секрет, что дети большинства народных исполнителей не наследуют родительского песенного мастерства. А три дочери Александры Капитоновны (все три здесь же живут, колхозницы, работают очень хорошо) Лия Попова, Клавдия Чунина и Фиона Вопиящина с матерью в хоре поют. Думается, варзужскому бы клубу дать настоящего руководителя, заинтересованного в судьбе хора, способного пойти в ученики к Александре Капитоновне, — и пошла бы молодежь в хор. «А так у нас кто поет? Старухи-ти да возраст моих дочерей,— говорит Александра Капитоновна. — До войны начинали ходить я, да Федора Николаевна Коворнина, да сестра моя Клавдёя Капитоновна Заборщикова, да Онисья Степановна Рогозина, Христина Николаевна Рогозина (козули-ти тебе лепила), да Ольга Мефодьевна Мошникова, Раисья Никоновна Вопиящина. Опосля войны ище запоходили в хор Федора Омельяновна Петрашова, Мавра Константиновна Плотникова, Лукия Кузьмовна Алибастрова, Александра Петровна Чурилова (та мне невестка, а я ей — золовка: за моим братом взамужом), Мария Егоровна Чурилова (тож невестка мне), Еликанида Иоакимовна Мошникова да Маремьяна Олёксеевна Конёва, Евстолья Васильевна Гурьева (эти вси активисты), Ульяна Степановна Заборщикова, Ольга Ефимовна Заборщикова, Капитолина Григорьевна Заборщикова, Капитолина Михайловна Попова, Федора Петровна Заборщикова, Домна Прокопьевна Чунина, Капитолина Дмитриевна Заборщикова да ище человек несколько — всих не перепишёшь, дак...» Сколько раз встречалась я с хором Варзуги — осенью, зимой, весной, летом — не счесть. Кажется, не только сами хористки — каждый повойник[115] знаком мне, каждый узор орнамента на вышитых «давношных» рукавах домотканых рубах... Вот этот повойник — алого рытого[116] бархату (ему больше ста лет), этот — розшивник[117]. На этом — древнейший образ: фантастическое дерево-цветок, в очертаниях которого угадывается женская фигура с простертыми вверх руками. Здесь — узоры подчеркнуты скатным речным варзужским жемчугом... Эта старинная шаль переливается всеми оттенками пунцовой розы, а та — голубизной весеннего неба, эта оранжево теплится, а та — как сентябрьский закат...
На ярко-зеленой траве, «на ровном местечке» у дома Александры Капитоновны, на высоком обрывистом берегу Варзуги-реки, откуда отчетливо видны ширь заречных лесных далей, «Успенська сторона» села на другом берегу с древним деревянным храмом (он кажется отсюда то серебряным, то перламутровым, то вдруг вспыхивает от солнечного луча и становится червонно-золотым), запевает хор («заводит» Клавдия Капитоновна Заборщикова высоким, будто девичьим, голосом):
116
Рытый бархат — с выпуклыми узорами, которые наносились на материал особым способом — «рытьём»