— Благодарю вас, все в порядке!
Маленький Володька фыркнул и, зажимая рот ладонью, побежал в амбар. Потом он, встречая бригадира на мостках, кричал басом:
— Благодарю вас, все в порядке.
На следующий день в газете водников была статья в половину страницы под глазастым заголовком: «Победа бригады грузчика Острогорова». И снимок был: кто-то с лицом негра неловко вез тачку по мосткам, — «бригадир Острогоров показывает образцы работы».
В бригаде как? Если хочешь, чтобы хорошо работали другие, работай сам лучше всех. «Черта ли ты указываешь, если сам работать не умеешь. Сам дай работу!» Эту простую истину Семен знал нутром. На крану, на тачке, на подкладке досок, на переставке мостков — он брался за все сам, и все у него кипело-горело.
— Аля-ля, давай, давай! Майна! Вира!
«Мы им покажем, этим молодцам в белых штанах!»
С некоторой тревогой он ждал дня получки. А вдруг все запьют? Ну, если не все, так некоторые? День, два могут пролететь, и тогда какое тут к черту соревнование!
В день получки работали неровно, много раз допрашивали Семена: сколько же получим?
— Да подождите, дьяволы, сами увидите! Пристают, как ребятишки.
Вечером каждый грузчик получил вдвое против обычного. Эти бородатые дяди, похожие на медведей, подмигивали, смеялись, шутили. Даже хмурый Хмелев, засовывая в кошелек кучу бумажек, сказал:
— А ничего, жить можно!
Никита Расторгуев с картузом стал обходить грузчиков:
— Ну-ка, ребята, клади по пятерке на построение выпивки! Праздновать, так праздновать! Ныне много огребли.
Он подошел к Семену.
— Клади, бригадир.
Семен заколебался: положить — значит одобрить пьянство, не положить — товарищи обидятся. Нет уж, надо приставать к одному берегу.
— Не положу.
Расторгуев сразу обозлился:
— Это что? От артели отстаешь, Семка?
— В выпивке от артели отстаю.
И, отвернувшись от Расторгуева, пошел на берег. Расторгуев яростно плюнул ему вслед.
— Начальника строишь? Это мы поглядим.
Семен резко повернулся, широкими шагами подошел к Никите.
— Чего глядеть? Ну? Вот тебе глядеть надо — это верно. Будешь сбивать артель на выпивку — мы покажем тебе дорожку на берег. Понял? Ну, так вот. Собирай, да помни.
Стычка очень взволновала Семена. Грузчики, конечно, не барышни, не институтки, грубость у них обычна.
Однако: «Начальника строишь?» Куда хватил! А еще старый приятель!
Поднимаясь на обрыв и потом шагая по песчаным улицам Молитовки, Семен все раздумывал о стычке. «Как-то надо исправить жизнь? Грузчики — народ без устоев, — это правильно. И не надо бы их соблазнять. Не надо бы, например, у самой пристани продавать вина. А то смотри-ка, в каждой винной лавочке на дверях висит зазывающий плакат: «Продажа водки стопками». Не хотел бы, да забежишь.
И опять же этот табак… через каждые четверть часа слышь-послышь крик на барже, на мостках, на берегу, у амбара: «Закуривай-ай!» И четверть часа сидят, курят. На языке грузчиков это называется «сделать залог» — отдых. А какой же отдых, если человек вместо чистого воздуха дышит смрадным табачным дымом?»
Домой он пришел озабоченный, суховатый, даже забыл купить ребятишкам гостинец, как это делал каждую получку.
Марья, увидев мужа с пустыми руками, посмотрела на него испуганно:
— Аль деньги не получил?
Семен молча вынул толстую пачку бумажек.
— Это что же? Это что же такое? — забормотала Марья, переводя глаза то на мужа, то на пачки денег.
— Ну, закудахтала! — махнул рукой Семен и засмеялся.
Утром случилось то, чего боялся Семен: семеро не вышли на работу. «Где?» — «Известно где, закурили!»
Семен промолчал, сцепив зубы. Зато заругался вертлявый Володька:
— Мы работай, а они пьянствовать!
И ворчал мрачный Хмелев:
— На чужом горбу к обедне ездить хотят… Какая тут, к дьяволу, премия, ежели сразу семеро не работают! Тоже бригада называется!
Перед обедом на яру, возле амбара, вдруг появился Расторгуев. В расстегнутой красной рубахе, без пояса, лохматый, без картуза, он встал, широко расставив ноги, и заорал:
— Эй, начальники! Выходи все на одну руку!
У амбара, на мостках, на барже засмеялись, заулюлюкали, заругались.
— Вон он, Аника-воин!
И Семен сердито засмеялся. Ух, сколько он видел таких богатырей! Это бревно поперек дороги.
— Выходи на одну руку, Семка! Ну? — орал Расторгуев, засучивая рукава.
Грузчики с тачками хохотали и ругались, но никто не остановился, все цепью тянулись по мосткам и берегу. Расторгуев пьяными кривыми шагами подошел к цепи.